— Ты когда-нибудь ловил рыбу, Тим? — спросила она за ланчем.
— О да, я люблю ловить рыбу, — ответил он, принимаясь за третий хот-дог. — Папа иногда берет меня на рыбалку, когда не очень занят.
— А он часто занят?
— Ну, он ходит на скачки, на крикет, на футбол и на все такое прочее. Я с ним не хожу, потому что в толпе мне становится плохо, от шума и толкотни у меня болит голова и живот крутит.
— В таком случае надо будет как-нибудь взять тебя на рыбалку, — сказала Мэри и закрыла тему.
Примерно к трем часам он выкосил заднюю лужайку и пришел спросить насчет передней. Она взглянула на часы.
— Думаю, на сегодня мы закончим, Тим. Тебе уже пора домой. Может, ты придешь в следующую субботу и подстрижешь переднюю лужайку, если папа разрешит?
Он радостно кивнул.
— Хорошо, Мэри.
— Иди возьми свою сумку в оранжерее, Тим. Можешь переодеться у меня в ванной, чтобы все надеть, как надо, не задом наперед и не наизнанку.
Интерьер дома, простой и строгий, привел Тима в совершенный восторг. Он бродил босиком по выдержанной в серых тонах гостиной, зарывая пальцы ног в толстый ворсистый ковер, и с почти экстатическим выражением лица гладил жемчужно-серую бархатную обивку диванов и кресел.
— Ох, как мне нравится твой дом, Мэри! — восхищенно восклицал он. — Здесь все такое мягкое и прохладное!
— Пойдем, посмотришь мою библиотеку. — Мэри так не терпелось показать предмет своей гордости и радости, что она взяла Тима за руку.
Но библиотека не произвела на него ожидаемого впечатления: он испугался и едва не расплакался.
— Ой, сколько книжек! — Он задрожал и не пожелал задержаться там, хотя и видел, что хозяйка разочарована такой реакцией.
Мэри потребовалось несколько минут, чтобы успокоить Тима, испытавшего странный страх при виде библиотеки, и в дальнейшем она постаралась не повторять ошибки и не показывать ему никаких предметов интеллектуального свойства.
Несколько оправившись от первого приступа восторга и смятения, он обнаружил способность к критике и сделал выговор за однотонность интерьера.
— Такой красивый дом, Мэри, но здесь все одного цвета! — строго заметил он. — Почему нет ничего красного? Я люблю красный цвет.
— Ты знаешь, какой это цвет? — спросила она, показывая красную шелковую закладку для книг.
— Красный, ясное дело, — презрительно ответил он.
— Ну, тогда я подумаю, что тут можно сделать, — пообещала она.
Она дала Тиму конверт с тридцатью долларами — сумма, много превосходящая дневную заработную плату любого рабочего в Сиднее.
