Спать хотелось невероятно. Вот если бы совесть спала тоже!.. Но она продолжала бултыхать кипяток на сердце и не спешила сдаваться… Дар думал об отце. Даже говорил с ним мысленно. Просто потому, что хотелось с кем-то поговорить…
Когда любишь не человека, а образ, он кажется всепонимающим и всепрощающим. Как Бог. Или вы хотите сказать, люди любят Бога, а не образ Его?..
— Я больше не могу, — сказал Дар, останавливая снегоход. — Я сейчас прямо за рулем усну.
— Привал, — констатировал Мих. — Вздремнем тогда…
Дар его уже не слышал. Он провалился в сон.
И видел что-то фантастическое, полное цветов и звуков. И как всегда, выбираться из сна было невероятно тяжело. Будто карабкаешься на край пропасти, сдирая ногти и кожу с локтей. Каждый раз Дар выбирался только так. Хотя каждый раз хотел бы остаться…
Мрак… звездный мрак над заснеженной соломенной бесконечностью…
— Чем отличаются сны от реальности, Дар? — услышал он. Нефью говорил тихим шепотом, не поднимая головы с плеча Дара.
— Всем, — ответил Дар коротко.
— Если быть точнее, то восприятием, — поправил Нефью. — Во сне ты знаешь, что и как на самом деле. Не обманываешься, не сомневаешься, не мыслишь словами. Верно ведь?
— Угу, — согласился Дар.
— Каждый раз ты не хочешь просыпаться. Ты заставляешь себя отказаться от истинного своего восприятия и вернуться к зрению, слуху, вкусу, нюху и осязанию. Не просыпайся, Дар. Если не хочешь, не просыпайся. Оставь себе истинное восприятие.
— Тогда я умру от голода, — вывод был до смешного прост.
— Нет, поверь мне, Дар. Ты не умрешь. По крайней мере, пока не придет твое время. К тому же, ты всегда сможешь вернуться, если нужно. Я возвращаюсь, чтобы говорить с тобой. Потому что пока ты веришь разуму гораздо больше, чем сердцу… гораздо больше, чем снам. Настанет время, когда такое переключение будет для тебя пустячком. Как сейчас закрыть и открыть глаза. Подумай о том, что я говорю…
Рассвет пылал сквозь дыры на островах… Муть зимнего неба переливалась всеми тонами рыжего и алого. Шел мокрый снег. Здоровенные пушистые хлопья.
Дар, следуя голосу совести, предложил Рае ехать в кабине. Она отказалась. Мих тоже, хотя его не спрашивали. Этим двоим было определенно хорошо вместе, судя по бесконечной болтовне. Правда, слов было не разобрать…
— …это похоже на сон, — объясняла Рая. — Во сне тебе ничего не стоит посмотреть на себя со стороны, посмотреть на все глазами другого человека, видеть на 360 градусов кругом, ощущать пространство многомерным… Во сне это просто. Но, каждый раз, просыпаясь, мы отказываемся от этого ради мелкого ручейка информации, которую нам дают глаза, уши, нос, рот и кожа. Никто не знает, почему. Никто не знает, когда люди отказались. Тех, кто смог вернуть себе истинное зрение, называли радиксами…
