— Вы работаете среди населения и… как агитатор?
— Да, и как агитатор. Но я не убеждаю туземцев в преимуществе наших «измов». Не убеждаю их повышать жизненный уровень, в то время как они до сих пор не знают, для чего служит зубная щетка, которой, как правило, не имеют. Я агитирую тем, что прежде всего вижу в своих пациентах людей. А людям надо помогать. Это мой долг.
Таков доктор Дюверье, француз с прозрачной, просвечивающей на руках кожей и с чистым сердцем. Он ищет путь к сердцу алжирцев и непременно его найдет.
Он знает душу человека, живущего в каменистой пустыне на границе цивилизации.
К примеру, такой случай: в окрестностях появились венерические больные.
На плакатах, которые выпустила медицинская станция, было написано:
Вспомни, что сказала Айша (жена пророка): Держи свое тело в чистоте и не отказывайся от лекарств. Если увидишь, что твое тело посетил злой дух немочи т’сафья (гонорея) или мердек’кбир (сифилис), обратись на медицинскую станцию в Лагуате.
Это советует тебе врач — твой друг.
Такова его визитная карточка. Доктор Дюверье изучает коран, местные обычаи, настроение людей. Он пользуется и мусульманскими религиозными предписаниями, чтобы заставить население придерживаться основных законов гигиены.
Его труд это не только уколы. Не только чирканье цветным карандашом в больничном листке. И не только впрыскивание атебрина и плазмоцина против малярии.
Это глубокое знание психологии человека.
Выиграет ли пенициллин битву с заклинаниями местных хакимов? Наука — с суеверием? Доверие — с недоверием? Жизнь — со смертью?
Если когда-нибудь здесь возникнет современный африканский город с белыми постройками в арабском стиле, с фонтаном и парком, тут должен быть поставлен и памятник самоотверженному человеку, прокладывавшему путь африканскому будущему. Памятник Неизвестному врачу.
Из Лагуата мы едем дальше, на юго-восток.
— Дорога как около Фридка, — заметил Божек, намеренно приглушив рев дизеля.
Здешний Фридек называется Тильгемпт. Желудок напоминает о себе.
— Алло, не скажете, где здесь можно перекусить?
Сухопарый человек в огромном, неестественно высоком тюрбане с достоинством склонился перед нами.
Тюрбан словно гора да к тому же украшен шнурами!
— Я здешний писец. Аллах одарил меня ученостью. Если ты не знаешь, с кем говоришь, будь добр и выслушай мое имя: Сахнун Лакдар бен Ами бен Ламрани Барек. Слава моих отцов и отцов моих отцов гремит от Эль Голеа до оазисов Туату, а моя слава — еще дальше. Теперь ты знаешь, кто перед тобой, о чужеземец.
