Круто, ничего не скажешь.
В коридор вышел демон Хэдли Шрайвлингтон Бассет. Тяжело топая по кафельному полу, он побрел в умывальную. Бассет был на шесть месяцев моложе Номера Первого, но тем не менее уже стал взрослым. У него были внушительные спиральные рога и раздвоенные… нет, уже расчетверенные! – заостренные уши. Хэдли очень гордился своей взрослой внешностью и не упускал случая позадаваться перед бесенятами. Вообще-то демонам не положено ночевать в общежитии бесенят, но Бассет не торопился переселяться отсюда.
– Привет, бесенок! – рявкнул он, звонко шлепнув Номера Первого полотенцем по заднице. – Ну что, взрослеть-то собираешься или как? Может, тебя нужно разозлить как следует?
Бесенку Номер Один было больно, но он не разозлился. Только разволновался. Он всегда волновался, по поводу и без. В этом была его главная проблема.
Надо менять тему, и быстро, понял он.
– Доброе утро, Бассет. Красивые уши.
– Я знаю, – сказал Хэдли, по очереди ощупывая их. – Уже четыре кончика, и, кажется, появляется пятый. У самого Аббота всего шесть кончиков на ушах.
Леон Аббот, герой Гибраса. Самопровозглашенный спаситель демонов.
Хэдли еще раз шлепнул Номера Первого полотенцем.
– Бесенок, ну зачем ты вообще смотришься в зеркало? Для тебя ведь это такая мука! Даже мне больно смотреть на тебя, стоящего перед зеркалом.
Он подбоченился, откинул голову и расхохотался. Очень эффектно. Он был похож на актера, репетирующего за кулисами номер.
– Э-э… Бассет… На тебе нет ни одного серебряного украшения, – осмелился заметить Номер Первый.
Шрайвлингтон Бассет подавился смехом, вместо раскатистого хохота из его глотки вырвалось сдавленное кряканье, и он помчался по коридору, потеряв всякий интерес к издевательствам. Как правило, Номер Первый не испытывал никакого удовольствия, пугая кого-либо до полусмерти. Он обычно никого и не пугал. Однако в случае с Бассетом поступился принципами. Для бесенят и демонов серебро – не просто дань моде. Отсутствие украшений грозило им гибелью, а то и хуже. Вечными муками. Правда, все это относилось только к тем, кто находился рядом с кратером вулкана, но Бассет с перепугу об этом не вспомнил.
Номер Первый юркнул обратно в спальню старших бесенят, надеясь, что соседи по комнате все еще храпят. Увы, нет. Они уже протирали глаза и искали мишень для своих ежедневных насмешек, и такой мишенью, разумеется, был Номер Первый. Он был самым старым в спальне – никому еще не удавалось дожить до четырнадцати лет и не трансформироваться. Дошло до того, что его стали считать чем-то вроде непременной комнатной принадлежности. Когда он спал, его ноги торчали в проходе, а одеяло едва прикрывало спиральные лунные узоры на его груди.
