Рыцарь-призрак | страница 33

Солнце исчезло за деревьями, и я, озябнув, поднял воротник куртки. Сад позади нас наполнялся тенями.

— Тогда ничего удивительного, что у него такой печальный вид, — пробормотал я.

Элла прогнала со своей коленки осу.

— Цельда говорит, у всех призраков печальное прошлое, с которым они просто не могут смириться.

Старик поднялся и пошел со своей собакой домой. Лебеди уплывали по ручью прочь, а мальчишки, игравшие в футбол, исчезли. Мы с Эллой, казалось, были единственными живыми существами в мире.

— Мне пора, — сказала Элла. — Врач велел мне следить, чтобы Цельда не проводила слишком много времени на ногах. Словно она станет меня слушаться! — Она положила мне руку на плечо. — Держись сегодня вечером подальше от раскрытых окон!

Мне было трудно себе представить, что закрытые окна смогут удержать привидения, но я кивнул.

— Позвони мне, — сказала Элла. — Вот. Это Цельдин телефон. А это — моих родителей. Они вернутся завтра домой.

На этот раз она написала не на моей руке, а на клочке бумаги. Всунув мне его в руку, она соскользнула со стены.

— Йон… — Голос Эллы внезапно перешел на шепот.

Я сунул листок в карман штанов.

— Что? — Я обернулся.

Между розовыми кустами Альмы Поппельуэлл стояли две собаки. У Поппельуэллов не было никаких собак, не говоря уже о целых двух, да еще черных как ночь.

Элла кусала себе губы. Это был первый раз, когда я видел на ее лице страх.

— НЕНАВИЖУ собак! — прошелестела она.

Я бы не сказал, что они походили на обыкновенных собак, но оставил это при себе. Шерсть у них ощетинилась, как у настоящих, но у обычных нет красных глаз и они не бывают высотой с телят. Кем бы они ни были, они оскалили зубы, словно поняли, что сказала Элла.

«В Килмингтоне рассказывают, что Стуртон держит свору дьявольских собак, гоняющих свою жертву до смерти».

Я был уверен, что Элла тоже помнит Цельдину историю. «Проклятие! — подумал я, поспешно хватая две головни, которые Эдвард Поппельуэлл сложил у стены на дрова. — И еще ведь даже не стемнело!»

— Вот! — прошептал я и протянул Элле одну из головешек. — У моего дедушки была весьма противная овчарка. Вдарь им головней по морде, если они нападут.

Элла бросила на меня испуганный взгляд, но головню все же взяла. По ней я понял, что она была того же мнения, что и я: здесь мы имеем дело не просто с кучкой бродячих собак.

— Чего ты еще дожидаешься? — прошептала она. — Зови Лонгспе!

Собаки стали рычать, что заставило нас содрогнуться, и там, где они стояли, поднялся черный туман из все еще влажной от дождя земли. Он стлался грязной пеленой по саду, становясь все гуще и гуще, пока в нем не скрылось все: деревья, дом, садовые стены. Весь Солсбери растворился в темноте, а тени сгустились и приняли форму лошадей, с которыми я тем временем уже успел свести знакомство. На этот раз явились все: лорд Стуртон и его холопы-убийцы в погоне за следующим Хартгиллом. Трое из них возникли слева, а четвертый вместе со своим господином — оттуда, где только что виднелся дом Поппельуэллов.