— И мне нравятся. Может, перейдём на «ты»? Ты — не против?
— Да нет, конечно! А то на отдыхе — да ещё тон выдерживай, — с улыбкой согласилась Августа. — Я поняла, что ты музыкант и здесь подрабатываешь. А в остальное время года что делаешь?
— То же самое. Только не на теплоходе, а на вечерах, юбилеях, свадьбах. Я не обучался музыке, я самоучка.
— А так хорошо играешь! Я думала, ты профессионал.
— В своём роде профессионал, только без диплома, хотя и обучал себя сам. Я играю на многих инструментах.
— И на чём ещё? — опять улыбаясь, тихо спросила Августа, глядя на него внимательно.
Он видел близко её глаза, в которых он вдруг заметил своё отражение. Ещё не затуманились её чудесные глаза тоской, заботой и переживаниями. И в них можно увидеть себя, вернее своё отражение, как в зеркале. Удивительные глаза! Он был поражён этим.
— Клим, ты мне не ответил.
— Ах, да, загляделся на твои удивительные глаза, или, вернее, в твои удивительные глаза. Ещё играю на аккордеоне, его мне отец подарил, когда мне было десять лет. Я взял его в руки, растянул, стал нажимать на клавиши, и они заиграли, мне так понравилось! Вначале не мог игру пальцами совместить с растяжкой мехов — знаешь, что это такое? Ну вот, а потом и кнопки для левой руки освоил легко. Слух у меня абсолютный. И ещё, наверное, кто-то свыше водит моими руками. Я не знаю. И гитару легко освоил, взял и заиграл. А пианино после аккордеона вообще легко. Я тогда нот не знал. Всё на слух. Ноты потом освоил, но всё равно до сих пор играю без нот, импровизирую сам любую мелодию.
— Надо же, подумать только! Талант! А мне одно время нравился трубач. Он так играл на трубе, что всё на свете забудешь.
— А ты играешь на чём-нибудь?
— Нет, только слушаю, — улыбнулась ясноглазая Августа.
— А что за трубач?
— Он в соседнем доме жил, я не была с ним знакома, но слышала, как он играет. Летом, окно отрыто, и когда он брал высокие ноты, переходил к низким и опять к верхним — это просто восторг. Мне казалось, что даже все птицы слетались на дерево под его окном и слушали, а когда он замолкал, начинали вторить ему. Музыка — это великая сила!
— А ты чем занимаешься?
— Я учусь в литературном институте и пишу стихи. Это с детства любовь к стихам, с Пушкина.
Танго закончилось, и Клим пошёл продолжать вечер отдыхающих, а Августе предложил:
— После танцев ты не против посидеть на самой верхней палубе? Мы ещё не всё договорили.
— Не против, Клим.
Августа удивлялась самой себе: почему ей так легко с этим Климом? Сразу какое-то родственное чувство появилось. Разве так бывает? Значит, бывает, если так случилось.
