Сломя голову выскочил моряк из дому и помчался к берегу. Он набрал полные пригоршни песка и принялся тереть и драить голову, пока не защипало кожу и она не стала красной, как клюква. Тогда он вернулся в дом и посмотрелся в зеркало. Нимб почти исчез. Тот, кто о нем не знал, ничего бы ни не заметил. Моряк остался доволен.
— Если бы не сам я оправился от смертельных увечий, благодаря одним только каплям, никогда бы я этому не поверил. Врачи сделали бы мне не меньше сами сложнейших операций, да и то при условии, если с до этого я не умер, — сказал он.
— Что ж, — презрительно заметила Баба-Мора. — Иные люди собственным глазам не верят. С тобой в общем-то ничего страшного и не случилось, руки и ноги были почти целы. Если бы у тебя не хватало чего-нибудь более важного, то, пожалуй, так гладко бы все не обошлось.
Моряку захотелось немедленно отправиться домой.
— Перевези меня на лодке, — попросил он. — А то мои дома беспокоятся.
Но Баба-Мора ответила, что лодки у нее нет, да никогда и не было.
— На чем же ты добираешься до Большой Земли? — удивился моряк. — Как ты живешь здесь, оторванная от всего мира?
— Не задавай глупых вопросов, — отрезала Баба-Мора. — Здесь мой дом. Я не смогла бы жить в мире, оторванная от своего дома.
— Неужели тебе не хочется иногда прокатиться на автомобиле? — поинтересовался моряк. — Или посмотреть цветной телевизор?
— Не знаю. Во всяком случае, до сих пор мне было как-то не до этого.
— Значит и мне придется теперь остаться здесь? — грустно спросил моряк. — Или я все-таки смогу вернуться домой?
— Там видно будет. Если мне удастся починить воздушный шар, я перевезу тебя, — ответила Баба-Мора и принялась вдевать нитку в иголку.
На шаре, как говорится, живого места не было — сплошные дыры, веревки спутаны, а сам он насквозь мокрый и перевалян в песке.
С шаром пришлось повозиться. Не раз у Бабы-Моры лопалось терпение и она швыряла в угол нитку с иголкой. Но моряк не сдавался и заставлял Бабу-Мору снова браться за работу. Наконец была залатана последняя дыра. Шар теперь походил на пасхальное яйцо — такой он был пестрый от заплат и штопки.
Осталось дождаться темной ночи.
Баба-Мора и моряк уселись перед домом среди кустов шиповника и стали ждать. Ласково светило солнце, сладко пахли цветы шиповника.
— Послушай, Мора, а почему ты все-таки решила спасти меня? — спросил моряк, нежась на солнце.
— Смерть занесла над тобой свою руку, — ответила Баба-Мора. — Мне стало известно об этом. А если я узнаю про такое, то не могу не вырвать у курносой ее жертвы. Тогда и я чувствую, что у меня есть свое место на земле. Если бы я не спасла тебя, это тяжким бременем легло бы мне на сердце, и я не смогла бы найти покоя.
