— Ты сел за него, — сказал он вместо приветствия.
— Да, — ответил Виктор Ильич и подошёл к другу. — Расскажи всё.
У него была отдельная палата-бокс с туалетом, ванной и телевизором. Виктор Ильич и Надежда Олеговна сели на его кровать, он — напротив них на коляске.
Виктор Ильич вкратце ввёл его в курс дела.
— Если бы ты читал его романы, то заметил бы разницу в концовках. До покупки стола добро всегда побеждало зло, после покупки — зло торжествует победу, а если и не торжествует, то последнее слово обязательно оставляет за собой.
— Почему?
— Торжество зла по необъяснимой… а может, и вполне объяснимой… причине стало приносить огромные деньги. Если прежде Юрка был рядовым писателем-мистиком, то с появлением стола стал мегазвездой… ну, ты и сам знаешь. Фанаты готовы до сих пор платить за всё, что ещё не издано.
— И много он успел написать?
— Достаточно, чтобы о нём не забыли ещё лет десять. Что пишешь ты?
— Историю мальчишки, проникшего в подземелье.
— Это новая история. Теперь я понимаю… — он умолк и задумался.
— Что ты понимаешь, дорогой? — спросила мужа Надежда Олеговна.
— Я не сказал тебе, — обратился он к жене. — Не посчитал важным… Мне приснился сон… а потом — инфаркт. — Он посмотрел ей в глаза. — Мне приснился наш сын.
— Что было во сне? — спросил Виктор Ильич.
Муж Надежды Олеговны странным взглядом смерил друга и рассказал сон.
— Ясно, — сказал Виктор Ильич, когда друг кончил говорить. — Что ещё знаешь о столе?
— Столу несколько веков. По преданию, изготовил его некий черный маг, злой чародей или колдун — разницы вроде нет… Знаешь сказку «Волшебная дудочка»?
— Нет.
— Я тоже не знал… Мне Юрка рассказал по пути в Чехословакию. В двух словах: один странник срезал на топлом месте травяную дудку, подул в неё, а дудка запела-запричитала, как на этом месте утопила девушку сводная сестра. И все узнали о преступлении.
— И?
— И вот. Чёрный колдун якобы в течение нескольких лет в «день всех тайн», ночью ходил по кладбищам и выкорчёвывал с могил бузину. Когда древесины стало достаточно, он заколдовал её… и сотворил стол. Для чего — не знаю. — Муж Надежды Олеговны умолк, погрузившись в мысли, потом добавил: — Юрке, вишь, помог обрести популярность.
— Он не рассказывал о процессе написания?
— Нет, — он посмотрел на жену, — мы не спрашивали.
Надежда Олеговна кивнула.
— Но в эти дни он был словно одержимый…
— Злым гением, — докончила Надежда Олеговна.
— И вы ничего не делали?
— Например? Запретить писать?!
