И вот, злой и голодный, прихожу я поздно вечером в гостиницу, поднимаюсь на свой двадцать первый этаж, открываю комнату, включаю свет и — батюшки, что же я вижу!
По столу, по стенам, по моей сумке с вещами ползают тараканы — прямо сотни тараканов, тысячи!
Тут со мной просто истерика случилась, нервный припадок — стал я этих тараканов бить. Честное слово! Так я распсиховался, так обиделся, что схватил свою тапочку и стал бить тараканов почем зря — и на стене, и на столе, и на подоконнике. А потом упал на кровать и заплакал. От злости. Думаю, зачем я в эту Америку приехал? С тараканами жить?
И так уснул.
Утром проснулся и пошел искать себе работу. Как раз меня НАЙАНА послала в тот день в большой книжный магазин «Харпер энд Роу» — сказали, что там есть для меня замечательное место — грузчиком. О'кей, грузчиком так грузчиком, я человек не гордый. Пришел в этот «Харпер энд Роу», вижу: действительно в самом центре Манхэттена замечательный книжный магазин и даже издательство в двадцать этажей, где печатают разные книжки. «Ну, — думаю, — это как раз для меня: сначала буду книжки таскать, а потом как-нибудь познакомлюсь с хорошим редактором и свою книжку напечатаю».
И вот иду я к директору магазина, говорю:
— Здравствуйте, гуд афтернун, меня к вам НАЙАНА послала грузчиком работать.
А мне говорят:
— Здравствуйте, гуд афтернун, хау ар ю, ду ю спик спаниш?
Я очень удивился — при чем тут «спаниш», как я могу по-испански разговаривать, если я по-английски еле-еле?
— Нет, — говорю, — ай кант спик спаниш, ай спик инглиш э литл бит.
А они говорят:
— Икскьюз ми, извините, то есть, нам нужен грузчик, который на двух языках разговаривает: на английском и на испанском.
Короче, не взяли меня на работу грузчиком в магазин «Харпер энд Роу». Что было делать? Купил я булку в магазине, йогурт и помидоры и пошел в свою гостиницу. Сижу в своей жаркой комнате, ем помидоры с булкой, йогуртом запиваю. Тут, вижу, из-под кровати таракан выползает. Осторожно так выползает, как на разведку. Остановился и смотрит на меня своими тараканьими глазками. Я и говорю ему:
— Ну что, — говорю, — Шурупик, ду ю спик спаниш?
Почему я его Шурупиком назвал, сам не знаю, а только он на эту кличку сразу отозвался — пошевелил усиками, как будто носом шмыгнул, и пополз к крошкам от булки, которые я на пол просыпал.
Так мы с ним и подружились, и он стал моим самым первым другом, которого я повстречал в Америке. Таракан Шурупик.
Что бы со мной ни случилось: на работу ли меня не взяли, в сабвее ли я заблудился, писем долго нет из Израиля от моей племянницы Аси или в НАЙАНЕ меня обидели — я уже не унывал, не отчаивался, как раньше, а знал, теперь я уже не одинок, есть у меня друг в гостинице, который ждет меня не дождется, таракан Шурупик.
