— Я растерялся и вознегодовал, а разбираться времени не было, потому что ты сбежала. Только позже, после твоего отъезда, когда я поразмыслил обо всем хорошенько, то понял, в какую западню ты попала. — Адамс властно развернул ее к себе.
Неужели он и в самом деле все понял? Возможно ли, что он простит ей один-единственный неблаговидный поступок? Опасливо, страшась того, что прочтет в его лице, Барбара подняла глаза.
— Если бы ты мне не сказала, — продолжал Адамс, — в один прекрасный день тайное стало бы явным и тебе бы пришлось несладко. А если бы призналась заранее, все закончилось бы еще хуже.
У нее перехватило дыхание.
— Я прав, Барбара? Ведь нас связывает… нечто? Я не могу ошибиться — наши характеры подходят друг другу, словно два кусочка головоломки, а тела… То, что произошло в тот день, случается не с каждым, знаешь ли.
— Знаю. — Барбара протянула к нему руки — и в словах больше не было нужды.
Когда Адамс оторвался наконец от ее губ, то только для того, чтобы отвести ее в крохотную гостиную. Она устроилась на диване рядом с любимым и прижалась лицом к его груди, наслаждаясь ритмичным биением его сердца.
— Я повез тебя в горы, потому что ситуация стала невыносимой, я просто с ума сходил. Жить с тобой бок о бок в этом гостиничном номере — и при этом держаться на почтительном расстоянии — это же кошмар! — признался он. — Даже в ту первую ночь мне не хотелось с тобой расставаться. Сам не знаю почему.
— А я знаю, — прошептала Барбара. — Природа заговорила.
Реймонд улыбнулся.
— Ну, может быть, отчасти. Мог ли я ожидать, что обнаружу в пустой спальне огненный смерч?
— Не я это начала. Я абсолютно уверена, что не я первая тебя поцеловала.
— Именно ты. Я склонился над тобою и попытался разбудить, а ты притянула меня к себе и… Послушай, Барбара, если я клятвенно пообещаю не рассказывать нашим детям, ты наконец признаешься?
— Детям? — При одной мысли о детях у Барбары замерло сердце. Их дети — ее и Реймонда!
Адамс задумчиво перебирал пальцами ее волосы, выкладывая из длинных белокурых прядей сложные узоры на ткани свитера.
— Когда я посмотрел на тебя через стол и фотограф спросил, кто ты такая, «миссис Адамс» вырвалось само собой.
— Выходит, это заявление не было частью плана?
— Разве я похож на сумасшедшего? Разумеется, не было. Даже произнося роковые слова, я знал, что так рисковать нелепо. В тот момент у меня не было причин доверять тебе — да и после ты мне жизни не облегчила. На протяжении всей следующей недели всякий раз ты с редким упорством давала мне понять, что обещание сдерживать не собираешься.
