— Ну, ладно! Ручка есть?
С подозрительной быстротой он извлек из нагрудного кармана требуемую принадлежность. Журналистка оторвала уголок от первой страницы газеты, что так и осталась лежать на журнальном столике, торопливо нацарапала что-то на полях, поставила размашистую, с завитушками, подпись и швырнула обрывок Адамсу.
Тот поднес клочок бумаги к свету и прочел: «Обязуюсь не использовать в печати информацию, полученную от Реймонда Адамса, без его предварительного на то разрешения».
— Боюсь, что бежать к нотариусу уже поздно, — фыркнула Барбара. — Может, и так сойдет.
Реймонд оторвался от бумаги и перевел взгляд на собеседницу.
— Пожалуй, сойдет. — Он аккуратно сложил расписку и затолкал ее в нагрудный карман. — Это обещание я всегда буду хранить у самого сердца.
В голосе явственно слышался смех. Барбаре хотелось закричать в голос, но она холодно бросила:
— Не сомневаюсь.
— Так о чем ты хотела спросить в первую очередь?
В голове у Барбары вихрем проносились вопросы. С чего он начал свою карьеру? Не кажется ли ему, что он обладает волшебным даром удачно размещать капитал? Почему его предприятия неизменно приносят прибыль, в то время как другие — порой в той же области — отчаянно пытаются удержаться на плаву? Как и почему он ни с того ни с сего приобрел этот отель и что собирается с ним делать?
Но Адамс же просто потешается над ней! Жадный допрос с пристрастием — именно то, чего он ждет. Барбара не сомневалась, что ее мучитель изрядно порадуется такому интервью, и подозревала, что, невзирая на ее письменное обещание, сообщит ровно столько, сколько сочтет нужным, и ни словом больше.
Ну что ж, сегодня она больше не в состоянии выставлять себя на посмешище.
— У меня только один вопрос.
— Только один? Ты меня изумляешь.
— Позволяется ли мне пользоваться телефоном? Видишь ли, каждое воскресенье я узнаю, как дела у матушки, и если не позвоню, она станет волноваться.
Во взгляде Адамса читалось неприкрытое удивление.
— Это все, что ты хотела спросить?
— В настоящий момент это для меня — вопрос первостепенной важности. Что за радость ночь напролет не спать, слушая байки о твоих подвигах, если я все равно не смогу воспользоваться полученными сведениями? — Вот тебе! — мстительно подумала журналистка. Давно пора поставить зазнавшегося нахала на место.
Уголки губ Реймонда поползли вверх.
— Твоя матушка, надеюсь, не работает на какое-нибудь информационное агентство?
— Моя матушка — очаровательнейшая, милейшая старушка, живет в городе Джонсборо, Штат Арканзас, вышивает крестиком в кругу почтенных прихожанок местной церкви и носит кастрюльки с горячим ужином престарелым, многие из которых моложе ее.
