Также мы обогнали весь регион из-за того, что они хотели задавить нас. Мы пригласили транснациональные компании.
Я был в Америке в 1968 году и увидел, что Европа отстает, а Америка проводит экспансию, перенося свои производства за рубеж. Так мы начинали работу по полупроводникам. После культурной революции в Китае Тайвань и Гонконг стали опасны, поэтому они выбрали Сингапур. Мы смогли предоставить им такие условия, что стали приходить другие, и, в конце концов, мы превратились во всемирный центр производства компьютеров и жестких дисков. Тогда мы перешли к нефтехимии.
Все это помогло нам создать экономику, которую мы сейчас имеем, и которую хотел сокрушить Махатхир. Например, порты: он начал строительство порта Танджунг Пелепас, чтобы нанести нам ущерб. Он хотел остановить железнодорожную ветку. Мы построили железнодорожную ветку, соединяющую порты Джуронг и Танджонг Пагар, чтобы возить железную руду из города Терснггану. После 1992 года эксплуатация этой линии прекратилась и была перенесена в порт города Кланг. Теперь они переходят в Танджунг Пелепас. Его принцип: «Я выиграл, ты проиграл». Так же и индонезийцы. Когда они хотели приватизировать Танджунг Приок - морской порт недалеко от Джакарты, они сказали: только не Сингапур. Они отдали его компании «Хатчисон» из Гонконга. Они расширили остров Батам настолько, что «отгрызли» у нас контейнерный порт, но это не привело к снижению нашей пропускной способности.
Это желание унизить нас оттого, что мы - пришлые люди. Во всем мире полно таких. Белые в Южной Америке, Африке, Австралии, Новой Зеландии, Канаде. История человеческой цивилизации - это история непрекращающегося переселения людей.
Третий фактор - это наш народ. Если бы мы ссорились между собой, могли бы мы развиваться? Почему мы выбрали для себя английский язык? Когда мы стали независимыми, торговая палата Китая - я писал об этом в мемуарах - хотела, чтобы китайский стал нашим основным языком. Они были убеждены, что Китай станет великой страной, и китайский будет важнейшим языком. Я посмотрел на них и сказал: «Если будете еще мне надоедать с подобными вопросами, я приму меры против вас». Я не хочу повторять путь Цейлона, где одним росчерком пера отменили использование английского языка, сделали официальным языком сингалезский, ущемили тамилов, которые хорошо знали английский. Начались бесконечные проблемы.
Я рассуждал просто. Во-первых, внутренняя стабильность. Все в равном положении: всем нужно учить английский как иностранный язык. Никто не имеет преимущества. Во-вторых, это язык международной торговли. Китайский? Что такое была китайская коммерция в 1960-х? Импорт и экспорт китайских продуктов, лекарств и трав были ничтожными. Тогда английский язык процветал, а американцы пропагандировали его через телевидение, затем и через Интернет по всему миру. Мы стали центром образования. Все остальные страны АСЕАН хотели изучать английский. Это было выгодно для нас. Что подвигло меня? Внутренняя стабильность и мир. Мы ко всем относимся одинаково. Мы судим вас по вашим заслугам. Это равные возможности для всех. Мы не дискриминируем людей по национальности, языку, религии. Если можешь работать, получишь работу.
