— Было время, когда полиция с радостью выполняла любое его желание, — задумчиво проговорил Дэн, словно обращаясь к самому себе. — Ты помнишь, Келлин?
Стоявший у меня за спиной Келлин промолчал.
— А теперь… дерьмо, — продолжал Дэн. — Они сказали, чтобы я не слишком беспокоился. «Возможно, она уехала из города». Дерьмо.
— Твоя мать говорит, что Кембриджи не хотят огласки, рассчитывают сгладить острые углы, — сказал я после короткого раздумья.
Дэн фыркнул, словно я отлично пошутил.
— Сгладить острые углы, — эхом повторил он.
Я потянулся через стол и взял фотографию его отца. Серебряная рамка весила никак не меньше десяти фунтов и была едва ли не самым холодным предметом, к которому я когда-либо прикасался.
— Единственный ребенок?
— Если не считать пятнадцати кузенов.
— И все они умирают от желания унаследовать кусочек бизнеса, — предположил я. — Должно быть, тебе приходится нелегко.
— Ты в этом ничего не смыслишь.
Плечи у него опустились; гнев на лице сменился грустью.
Пришла пора сменить тактику.
— Что тебе вчера сказал Бо Карнау, Дэн?
Уж не знаю, какой реакции я ожидал, но только не такой, какая последовала. Никогда прежде я не видел, чтобы человек так быстро становился пунцово-красным. Дэн вскочил на ноги, и если бы его письменный стол был поуже, вцепился бы мне в горло.
— А это еще что за дерьмо?! — заорал он, наклонившись вперед.
Келлин подошел поближе, чтобы отслеживать ситуацию. Я решил, что пришло время встать — медленно и спокойно.
— Послушай, Дэн, я хочу найти Лилиан, и не более того. Ты готов мне помочь — отлично. Но, если собираешься сказать, что вчера около часа дня кто-то другой катал Бо Карнау в серебристом «БМВ», я не стану с тобой спорить, у меня нет на это времени. Возможно, у Лилиан уже нет времени.
Дэн уставился на меня, и я видел, как на его лице недоверие борется с яростью. С минуту мы все сохраняли неподвижность, слушая раскаты грома.
Потом Дэн сел на место почти так же быстро, как вскочил.
— Лилиан, — эхом повторил он. Краска исчезла с его лица, и он откинулся на спинку кресла. — Господи, мне нужно выпить.
Возможно, Иисус его не услышал, в отличие от Келлина, который забрал у Дэна апельсиновый сок и заменил его на стакан с бурбоном. Однако вместо того, чтобы выпить, Дэн прижал стакан к щеке, точно подушку, и закрыл глаза.
— Бо позвонил мне, — наконец, заговорил он. — Он хотел немного денег, сказал, что Лилиан осложнила ему жизнь своим уходом, и попросил на некоторое время несколько тысяч долларов.
