— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Бо. — Ничего не искали.
Я достал одну из найденных мной фотографий и бросил ему на грудь.
— Ничего?
Я увидел в его глазах, что он обо мне думает, — иными словами, ничего нового.
— И что такого? Фотография с вырезанными фигурами, и все. Ты надеялся, что она меня возбудит? — сказал он. — Твоя подружка занимается коллажами.
Он произнес это немного слишком поспешно, как будто такой ответ множество раз репетировал перед зеркалом на случай, если он вдруг когда-нибудь пригодится.
— Мне нужны настоящие ответы, — сказал я. — Например, почему Лилиан решила уйти из галереи?
Я ждал. На лице Бо ничего не отразилось, несмотря на то, что я довольно сильно давил на его колено, и ему явно было больно. Я даже видел, что на лбу у него начали появляться маленькие капельки пота.
— Ты знал, что, когда я начинал, у меня ничего не было? — проговорил он тихо. — Ни богатых родителей, ни колледжа, ничего. Лилиан же имела все, включая десять лет моей жизни, которые я на нее потратил. Теперь она решила сдаться. Послать меня к чертям собачьим. И вместе со мной годы, когда мы пытались создать себе репутацию на рынке. Хочешь знать, почему она уходит, спрашивай не меня, задница. Я на нее завязан, ты — нет. И, вообще, тебе не кажется, что ты появился немного слишком поздно, чтобы выступать в роли защитника?
Мы не сводили друг с друга глаз. Судя по выражению лица Бо, я вполне мог сломать ему коленную чашечку, но не узнать ничего полезного. Может, сегодня не мой день? Я взял фотографию с груди Бо и убрал ногу.
Он с опаской встал с пола.
Я окинул взглядом разгромленную галерею, поднял скелета, играющего на трубе, стряхнул пыль и бросил Бо, но тот его не поймал. Невезучий музыкант упал между сапогами Бо и аккуратно разбился на две части.
— Человек без друзей должен иметь на своих дверях надежный засов, — посоветовал ему я. — У меня такое чувство, что, когда эти люди снова к тебе придут, они будут не такими обаятельными, как я.
Бо отбросил ногой разбитую статуэтку и почти шепотом сказал:
— У меня есть друзья, задница.
Я предвидел, какой будет следующая реплика, поэтому мы произнесли ее хором:
— И ты пожалеешь о том, что сделал.
— Здорово получилось, — сказал я. — Хочешь, попробуем на два голоса? Я начну с третьего такта.
Его следующее заявление было таким же изобретательным.
— Да пошел ты!
— Вы, артистические натуры, производите сильное впечатление, — с восхищением сказал я и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
