– Что вы имеете в виду? – пискнула я.
– Буду краток. Мне нужны триста тысяч долларов. Если я их получу, ваша падчерица окажется на свободе. Нет – готовьтесь к похоронам! Таково мое слово.
– Триста тысяч?! – вырвалось у меня. – Может, вы меня с каким-нибудь олигархом перепутали?! Откуда у меня такие деньги?!
– А это уж не моя печаль, – услышала я после краткой паузы. – У тебя, кажется, квартира есть шикарная на Маяковке? Вот и продай ее. Только не затягивай. Хуже будет! Через неделю позвоню.
Связь оборвалась, я стояла растерянная, оглушенная… Когда пришел Слава, я ему все выложила начистоту и спросила:
– Что делать?
– Юля! – прошептал он, запуская руку в волосы. – Я бы для Руси все сделал! И даже больше! Но у меня нет таких денег. Я – наемный работник на фирме, даже не владелец. Я могу попросить у босса в долг, наскрести как-то еще, попросить взаймы у парочки друзей. Двадцать тысяч баксов – это мой потолок. И что теперь делать? Неужели Руся…
– Слава! – Я подошла к нему и крепко сжала его руку. – Слава, мы – близкие и родные люди, мы – одна семья. Я надеялась, что со временем стану для Руси настоящей матерью. Главное – спасти ее! Все остальное – второстепенно. У меня есть квартира на Маяковке, я продам ее. И мы… – я запнулась. – Выкупим Русю! И она снова будет с нами. Русечка… – прошептала я.
– Юля! – Слава крепко обнял меня и отвернулся. – Ты – замечательная, великодушная женщина. Я счастлив, что не ошибся в тебе. Черт! – воскликнул он, отвернувшись в сторону, и провел рукой по глазам: – Неужели я плачу?!
Квартиру мы продали через пять дней, за двести пятьдесят тысяч. Больше не давали. Я прекрасно понимала, что продешевила: триста она стоила точно. Но нам было дорого время, и поэтому пришлось пойти на уступки. Рожа риелтора, молодого парня с зачесанными назад волосами, прямо-таки светилась от счастья. Еще бы – провернул такую удачную сделку! Начальство небось его премирует, бонусы выплатит. А потом они выставят мою квартиру через недельку-другую и толкнут ее уже по совсем другой цене. Я продала квартиру вместе с мебелью и встроенной техникой. Без этого давали всего двести тридцать тысяч. Я махнула рукой на это и не стала мелочиться. Конечно, жаль было расставаться с милыми мелочами, которые мы с Костей любовно выбирали в разных магазинах. Но это все были пустяки по сравнению с тем, что мы должны освободить Русю. Даже смешно сравнивать: на одной чаше весов деньги, а на другой – жизнь человека.
