Вернулась Мария Ивановна, когда совсем стемнело. По выражению ее лица ребята сразу поняли, что она довольна. Сметая веником снег с сапог, она рассказывала, что многие домашние хозяйки согласились помочь Красной Армии.
— Только вот плохо с нитками, нет их в городе, — озабоченно закончила она. — Не знаю, как и быть.
— А где же их можно достать? — спросил Колька.
Мария Ивановна пожала плечами.
— Не знаю, Коля, поживем — увидим, а сейчас пора спать! Стелите-ка свои постели.
Наташа, показывая взглядом на мать, тихо стала шептать что-то Кольке.
— Обязательно, — с жаром ответил он.
— Значит, утром, да?
— Да.
Дети улеглись.
Мария Ивановна поправила на их постелях колючие солдатские одеяла и погасила свет.
Глава 18. Накануне именин
На следующий день к ним забежал Глеб Костюченко. От его крупной, крепко сколоченной фигуры, широких, размашистых движений и громкого голоса в комнате сразу стало тесно и шумно. Он много шутил, щекотал отбивавшихся Кольку и Наташу.
— Мария Ивановна, — говорил он, — ну и дали мы им.
— Кому?
— А вы разве ничего не слыхали? Ай-ай-ай, какая отсталость! Наши вышибли белопогонников из Губовки и Барановки. Всыпали им… Солидные трофеи: орудия, пулеметы, винтовки. В общем — склад. Ну и людишек прихватили. А красноармейцы на фронте взяли и стишки сочинили. Как раз в точку, ловко получилось. Сегодня в газете напечатали.
Рассказывая, Глеб сиял так, словно сам участвовал в разгроме белобандитов.
Наташа затеребила его за рукав бушлата.
— Расскажите, дядя Глеб, расскажите стихи.
— Наташа, понежнее, последний бушлатишко разорвешь, в тельняшке оставишь, — отбивался от нее Глеб Дмитриевич. — Мария Ивановна, умоляю, защитите меня от нее.
Мария Ивановна с напускным огорчением всплеснула руками:
— Не обижай, доченька, моряка, не обижай, милая, он у нас слабенький, хиленький, маленький — полкомнаты занял.
Все дружно рассмеялись, а громче всех — Глеб.
Наконец Костюченко многозначительно прищурился и вытащил из кармана газету:
— Слушать меня, только чур не перебивать, а то собьюсь с курса.
— Не будем! — закричали Колька и Наташа.
— Отставить. Начинаю:
Французам и британцам,
И всем американцам,
Душителям Руси,
За пушки, пулеметы,
Винтовки, самолеты —
Огромное мерси!
Что новое сраженье,
То новое снабженье.
Военного добра —
Высокая гора!
Спасибо вам, бароны,
За ружья и патроны,
Снабжай через беляка
Армейца-храбреца.
Дети развеселились, Наташа громко распевала: «Спасибо вам, бароны, за ружья и патроны…»
Глеб поднял руку:
