Впрочем, и без того слава Симона была всемирной, его последователи имелись в каждом народе, и в Риме была воздвигнута статуя в его честь. После этого случая он часто вступал в споры с Петром, диспуты, которые мы в наши дни могли бы назвать «соревнованием чудес» с целью установить, чья сила была большей. В «Деяниях Петра и Павла» утверждается, что Симон заставил двигаться бронзовую змею, смеяться статую, и сам поднялся в воздух; к этому добавлено: «в противовес этому, Петр излечил болезнь словом, сделал слепого зрячим, и т. д.» Симон же, оказавшись перед императором Нероном, изменил свою внешность: внезапно он стал ребенком, затем стариком; в другое время молодым человеком. «И Нерон, увидев это, предположил, что он Сын Бога».
В «Признаниях», работе Петрина о древних веках, приводится описание публичной дискуссии между Петром и Симоном Магом. В многочисленных легендах, касающихся подвижничества Петра в Риме усугубляется мотив соперничества апостола и чародея (которое подчёркивается совпадением имён Симона-Петра и Симона-мага). Раз за разом Петр изобличает волхва, пока не одерживает над ним окончательной победы, утверждая торжество веры над суеверием. Например, существует рассказ о том, как Симон-маг, присвоив себе имя Христа, поместил у входа в своё жилище огромного черного пса («пёс чёрен» — традиционное обличье «нечистой силы») и угрожал, что тот разорвет всякого, кто не верит, что он и есть Христос. Петр молитвой обращает ярость пса против его хозяина (по иной версии, пёс страшным голосом уличает чародея во лжи). В другой раз Симон-маг объявляет себя бессмертным и в доказательство кладет голову на плаху, но в последний момент подставляет вместо себя овцу, сам же, проведя три дня в укромном месте, с триумфом возвращается ко двору императора. Но и этот обман был открыт Петром, и Симон решился имитировать собственное вознесение на небеса, чтобы со славой покинуть Рим. По этому случаю на римском форуме (или на Марсовом поле) была воздвигнута высокая деревянная башня, с которой Симон-маг и бросился вниз. Симон некоторое время левитирует («демоны подхватывают его»), но Петр приказал «демонам» отступиться, и колдун упал и разбился о камни. Мотив самозванства, фальшивого притязания на уподобление Христу присутствует и в самой ранней версии легенды о кончине чародея (впервые зафиксированной у Ипполита, начало III в. н. э.), по которой Си-мон-маг приказывает зарыть себя заживо в землю, обещая воскреснуть на третий день. Таким образом, Симон-маг в глазах христиан оказывается антагонистом не только апостола, но, в более глубоком смысле, и самого Христа, предтечей самозванца последних времен — антихриста. В наши дни, когда многие йоги и не раз повторили этот трюк с закапыванием заживо, приходится лишь сожалеть, что экстрасенсные способности Симона не получили в те времена должной оценки и изучения.
