Письма, получаемые Иеронимом, и ответы на них обычно носили, как и во время римского пребывания, экзегетически-богословский характер. Но нередко также вопросы, обращенные к нему, касались явлений нравственного порядка, даже просто житейского. Множество недоразумений всякого рода, множество "казусов совести" предлагалось на его разрешение. Как раз к просьбам, преследующим цели житейско-практические, могут быть отнесены отчасти те, где речь идет о директивах воспитания юных душ, причем ответы Иеронима рисуют довольно полно римскую систему первоначального обучения. В этом отношении особенно любопытно "Письмо к Лете о воспитании дочери". Там, между прочим, читаем такие советы:
"Пусть для нее будут сделаны буквы из бука или слоновой кости и каждая названа соответственно ее начертанию. Пусть она играет в них, чтобы самая игра являлась для нее научением. И пусть не только запомнит буквы по порядку и распевает их по памяти, но следует часто смешивать их между собой, последние со средними, средние с первыми, чтобы она знала их не только по звуку, но и по виду. А когда начнет со стилем в дрожащих пальчиках учиться писать по воску, пусть или чья-нибудь опытная рука направляет ее нежные суставы, или же самые буквы будут вырезаны на доске, чтобы по этим желобкам шел ее стиль, удерживаемый ими, и не мог отступать от них. Пусть за награду учится складывать слоги и поощряется теми подарками, которые приятны для ее возраста. Пусть имеет подруг по учению, которым могла бы соревновать и похвалам которых она бы завидовала. Не следует бранить ее, если она ленива, но одобрениями поощрять ум, чтобы радовалась быть победительницей и страдала, будучи превзойденной. Прежде всего следует остерегаться, чтобы не возненавидела ученья, чтобы отвращение к нему, воспринятое в детстве, не перешло и в годы зрелости". Порою в этих посвященных воспитанию письмах Иеронима прорываются ноты резкие, почти отталкивающие (когда речь заходит о "больных вопросах" писавшего). И тогда кажется несколько странным, что даже старость, по-видимому, ничего не внесла примиряющего в многомятежную душу отшельника.
"Да будет она глуха к музыке. Лира, свирель, кифара — пусть не знает, зачем они сделаны".
"Пусть не присутствует на свадьбах рабов, не участвует в шумных играх дворни. Я знаю, некоторые советуют, чтобы дева Христова не мылась с евнухами, а также замужними женщинами, потому что у тех остаются мужские помыслы, а эти вздутыми животами говорят о мерзких делах. А мне вообще не нравятся омовения в подрастающей девице, которая должна стыдиться самой себя и себя обнаженною не видеть".
