И уже тогда, уже в четвертом веке появились религиозные обманы, и в монастырях "некоторые глупые люди выдумывают чудовищные истории о сражающихся с ними демонах, чтобы неопытный и простой народ удивлялся им, и получался бы для них от этого барыш". "Избегай мужчин, которых увидишь отягченных цепями, у которых, вопреки слову Апостола, по-женски длинные волосы, борода козлов, грязный плащ и голые, чтобы претерпевать холод, ноги. Все это орудия дьявола".
Духом греховным и светским была проникнута и высшая иерархия. Самое занятие церковных должностей становилось делом расчета. Духовные карьеры делались быстро и неожиданно. "Вчера оглашенный — сегодня папа, вчера в амфитеатре — сегодня в церкви, вечером в цирке — утром в алтаре, незадолго покровитель комедиантов — и вот уже посвятитель дев". Недаром цинический Претекстат, консул-язычник, "имел обыкновение говорить в шутку блаженному папе Дамазу: Сделайте меня епископом города Рима, и я тотчас стану христианином". Может быть, что-нибудь подобное и происходило на самом деле. Только что упомянутый Дамаз получил обладание папским престолом лишь в результате нескольких уличных сражений его сторонников с партией другого претендента на папство — Урсина, причем побоища имели место даже в храме. На церковных соборах господствовали бессовестный обман, подлоги, хитрая стратегия. Руфин в "Апологии" рассказывает о том, как у Иеронима была выпрошена книга, на которую он ссылался в своих утверждениях на одном из соборов, и там были выскоблены места и затем вновь написаны, чтобы на Иеронима могло пасть подозрение в подмене текста. В "Апологии против Руфина" Иероним говорит: "Евстафий Антиохийский обрел детей, не зная их. Афанасий, епископ города Александрии, отсек третью руку у Арсения, потому что тот показал их позднее две, когда оказался живым, несмотря на ложь о его смерти". Из комментариев к этому месту видно, что ариане распространяли клеветы на своих противников с целью замарать репутацию их: ими была подкуплена женщина, показавшая, что имеет сына от Евстафия, и было возведено подозрение в злодеянии на Афанасия. Иеронимов "Разговор против Люцифериан" заключает в себе характерный рассказ о том, как Ариминский собор превратился в простое надувательство со стороны более ловкой партии, в какую-то недостойную игру слов, несмотря на всю торжественность клятв и провозглашение вероисповедных символов. Становится понятно, почему такие люди, как Григорий Богослов, сторонились соборов — "Избегаю соборов... там только ожесточенные споры и борьба за господство"... (слова Григория Назианзина).
