Один из таких "подарков" упал на территории, где расположились итальянцы. Последовал взрыв, сопровождавшийся гигантским столбом дыма. Прошел слух, что убит генерал и все наши полковники. Впоследствии оказалось, что при взрыве действительно погиб полковник и несколько старших офицеров.
* * *
Я снова повстречался с Марио Беллини, моим приятелем из Ассиси. С самого начала отступления он не снимал темно-зеленый вязаный шлем, украшенный кисточкой такого же цвета. Почему-то именно эта кисточка напомнила мне о беззаботных лыжных прогулках. Мы так часто отправлялись зимой на лыжах на нашей далекой родине... Сейчас даже трудно поверить, что у нас в жизни были такие счастливые минуты.
Суровое лицо Беллини в профиль напоминало черты древнеримского легионера. К тому же он был высок, широк в плечах и очень силен. Мы вместе учились на офицерских курсах в Монкальери, затем попали в один и тот же военный лагерь, откуда опять же вместе отправились в Россию. По пути мы серьезно поссорились, причем неприязнь друг к другу длилась довольно долго, пожалуй, до начала сражения на Дону. В этом сражении Беллини представили к серебряной медали.
Встретившись через много месяцев, мы обменялись лишь холодными рукопожатиями. В тот день его группа наблюдения и мой батальон были разгромлены противником, после чего мы долго и трудно уходили от преследования. Совместные боевые действия показали, насколько мелочны и ничтожны наши взаимные обиды. Мы вновь подружились.
Сейчас мы мирно шествовали рядом, засунув руки в карманы, и вели неторопливую беседу. Обстрел прекратился. Даже мороз вроде бы слегка ослабел. Мы шли по вытоптанной в снегу дороге, идущей вдоль длинного ряда изб и соединявшей большой и маленький массивы арбузовских домов. Дорога была широкой и вела вверх по склону. Прямо перед нами бледное зимнее солнце, закончившее свое путешествие по мрачному зимнему небу, медленно садилось, постепенно опускаясь за гребень холма. Мы шли мимо подожженных "катюшами" изб, мимо застывших на снегу трупов. Одни умерли недавно и еще были похожи на замерших в неподвижности людей. Другие были мертвы уже давно. Издалека они напоминали бесформенные кучи тряпья, присыпанные снегом. И лишь при ближайшем рассмотрении становилось понятным, что этот продолговатый сугроб когда-то был человеком.
Штыковая атака не миновала этого места. Здесь, вперемешку с трупами итальянцев, встречались и русские, хотя итальянцев было явно больше. На дороге стоял русский пулемет "максим", рядом с ним скрючились его мертвые хозяева. Чуть поодаль виднелась целая группа итальянцев, которых, очевидно, скосила очередь из этого пулемета. Их штыки были установлены в боевом положении. Рядом с ними лежал чернорубашечник, из-под его тела выглядывала винтовка с готовым к атаке штыком. Наверное, этот бравый солдат, бегущий в атаку, мог стать серьезной угрозой для врага, но сейчас в его мертвой фигуре не было ничего страшного. Я наклонился и заглянул ему в лицо. На нем читались только обида и жалость.
