В конце концов я понял, что тревога оказалась ложной.
Было темно. Я направился вниз, в деревню. Серые фигуры бродили между избами, вповалку скорчились на снегу. Живые и мертвые ждали рассвета. И он не замедлил явиться. Я поспешил к лазарету, вокруг которого лежали раненые. Мысль о них не давала мне ночью покоя.
* * *
Лежащих людей, укрытых одеялами, шинелями и непонятным тряпьем, теперь покрывал слой выпавшего за ночь снега. В некоторых местах он был уже нарушен, потому что люди под ним шевелились, некоторые даже вставали. Но кое-где он остался девственно чистым и никем не потревоженным. Произошло именно то, чего я опасался. За ночь многие раненые замерзли, превратившись в безжизненные льдышки.
Я сбросил снег с одного из людей и приподнял одеяло. На меня смотрело чуть тронутое желтизной мертвое лицо. Я вспомнил этого человека! Он был ранен в живот. Парня наспех перебинтовали, но тот, кто оказывал ему первую помощь, даже не позаботился поправить на бедолаге одежды. Его живот и сейчас был голым. Не в силах пошевелиться, несчастный замерз...
Я принялся стаскивать одеяла и шинели с трупов, чтобы укрыть живых. К сожалению, топчущиеся здесь же солдаты не стремились прийти на помощь, несмотря на мой вполне определенный приказ. И только после того, как я пригрозил пистолетом, солдаты нехотя подчинились.
Мне пришло в голову, что трупы можно раздеть. Должен признаться, меня очень привлекали меховые полушубки, в которые многие из них были одеты. Сам я не успел получить такой же. Замечу, что раздевать замороженные трупы занятие не для слабонервных. Но я, увы, так и не смог оставить себе теплую одежду. Когда замерзающие раненые увидели в моих руках вожделенные полушубки, со всех сторон раздались крики, протянулись руки. Кто-то даже пополз ко мне, издавая громкие стоны.
Затем я решил, что следует получше организовать процесс раздачи питьевой воды. Несколько солдат проявили инициативу и уже носили воду страждущим. Я подключил к делу еще людей, через очень короткое время проблема с питьевой водой была полностью решена.
Я тоже разносил воду лежачим, стараясь напоить каждого из маленькой металлической кружки. Она была настолько холодной, что губы прилипали к металлу. Повсюду мечущиеся в бреду люди требовали дать им воды. Я останавливался возле каждого и осторожно поил полумертвых солдат. Кроме того, я всем говорил, что колонны танков и прочей техники уже на подходе, что совсем скоро подойдут грузовики и заберут всех в госпиталь.
