Уже дата рождения — 1892 год, — названная М. Закревской, вызывает у исследователей сомнение. Скорее всего, полагают они, Мария на пару лет уменьшила свой возраст, а метрику просто сожгла, как всегда поступала
с компрометирующими ее бумагами. Возможно, таким образом она хотела «подправить» свое провинциальное происхождение — к 1892 году ее отец Игнатий Платонович Закревский, потомок давно обрусевшего польского рода, уже перебрался из Полтавской губернии в Петербург, где занялся юриспруденцией. В селе Березовая Рудка Пирятинского уезда Полтавской губернии, где на самом деле родилась Мария, у Игнатия Закревского было поместье, доставшееся ему от отца — отставного полковника Нарвского драгунского полка. Рано обзавевшийся семьей Игнатий Закревский — он был женат на небогатой полтавской помещице Марии Борейше — тяготился провинциальной жизнью. Своими либеральными взглядами и англофильством он вызывал раздражение у окрестных дворян, а сооруженный им в поместье экзотический семейный склеп в форме египетской пирамиды и вовсе создал ему славу человека со странностями. Удивил он соседей и тем, что выписал своим детям гувернантку из Англии. Маргарет Уилсон — дети называли ее Микки — научила бегло говорить по-английски Марию, ее брата и двух сестер. Мура нежно полюбила мисс Уилсон и через много лет доверила ей воспитание собственных детей. Кстати, наша героиня даже по-русски всю жизнь говорила с деланым английским акцентом, с помощью которого пыталась скрыть свой малороссийский выговор. Все верили ее рассказам об учебе в Кембридже, хотя образование она получила исключительно домашнее. Любила рассказывать она и о том, что ее прабабушкой была знаменитая «медная Венера» Аграфена Закревская — жена московского губернатора, которой А. Пушкин и Е. Баратынский посвятили не одно стихотворение.
Судя по редким фотографиям, юная Мария, которую с самого детства все называли Мурой, была недурна собой — с волнистыми по моде волосами, блестящими темными глазами и ослепительной улыбкой. Все это дополнялось общительностью и стремлением постоянно быть в центре внимания. В их доме бывало много именитых гостей. И. Закревский сделал в Петербурге хорошую карьеру, дослужившись до чина обер-прокурора Первого департамента Сената, и жил на широкую ногу. Позже его уволили за либеральные взгляды, что, однако, только укрепило его популярность в вольнодумном столичном обществе. Поклонников у юной Муры становилось все больше и больше, и встревоженный отец отослал 16-летнюю дочь в Берлин, к старшей сестре Анне, удачно вышедшей замуж за первого секретаря российского посольства В. Ионова. Мура прожила в Европе почти два года. Она отлично выучила немецкий язык и самостоятельно объездила не только Германию, но и Францию, и Англию, легко заводя знакомства с молодыми людьми. Их неизменно было много вокруг русской «эмансипе» — Мура во всем старалась подражать решительным, уверенным в себе европейским женщинам, которые сами решали свою судьбу.
