— Вы как-то мне говорили, что приличных девушек ведут под венец, госпожа Оффеншталь? Так, пожалуйте, если вам угодно. Не пройтись ли нам под него?
— Эйсбар, не дурите, — прохрипела она в ответ, пытаясь попасть в тон его шутливости.
— Но почему не здесь? Заодно будет ролик для вашей дорожной фильмы — «Господин Эйсбар, отразивший в индийском штате Капараши атаку бенгальских тигров, прибыл в Харьков для венчания с госпожой Оффеншталь, чье презрение к старому искусству ныне общеизвестно!»
Ленни пыталась разгадать, в чем тут вранье, в чем беда, в чем смысл круженья скрытой злости.
— Ах, нет, не в палате, при больнице есть церковь, — сладостно распевала в коридоре сестра.
Прямо в одеяле Эйсбар подхватил Ленни и понес. Из дверей палаты они сразу попали на летное поле — вдали колыхалась туша дирижабля, и Ленни с нежностью посмотрела своему любовнику в глаза: как это он все так замечательно придумал, ведь когда-то их первый поцелуй совершился именно в дирижабле. Ей стало совсем жарко, и, обмирая в его руках, она закрыла глаза, крепко-крепко обняв его за шею. Чтобы на бегу он не бросил ее прямо здесь, на летном поле: ведь он большими шагами, почти скачками — мощным звериным бегом — несся навстречу воздушной машине. А оттуда будто кто-то махал им рукой: торопитесь, отбываем, вон и флюгер крутится, и канаты развязаны! Даже если он захочет бросить ее, не удастся — она держится цепко, как та мартышка, и задыхается от пряного запаха, который исходит от ворота его рубашки. Слишком быстро он бежит! Если отбросит, да с размаху — хрупкое тельце ее в больничной рубашке пролетит вдоль пыльной поверхности земли метров пятьдесят, если не все сто и даже двести. Она вжималась в его плечо, а за ним уже видела линию оранжевого горизонта, в которую был направлен выстрел. Удар пули будет острым — и горизонт разорвется, и пуля погибнет.
Ленни очнулась, но не могла разжать руки и лежала, вцепившись во влажную от пота и слез подушку. Тонкая ткань наволочки порвалась — и из прорехи выпорхнули две пушинки.
— Мисс Елена, слава всевышнему, вы проснулись, — прошептал Колбридж. Он сидел у изголовья кровати, с трудом втиснув свое пухлое тело в маленькое креслице. — Вы говорили во сне, даже что-то пели. Действие лекарств, наверное… Все обошлось. Они вытащили пулю и надеются, что удастся избежать осложнений. Заживет, как на щенке…
Ленни раздвинула губы в улыбке. Толстячок Колбридж… Вот уж с кем действительно спокойно.
