Извращенная или превратная любовь напоминает и объясняет нам лесбийские ужасы; возможно, что она ведет начало от того гермафродитизма, который Дарвин предполагает у наших отдаленных предков и который наблюдается в первые месяцы зародышевой жизни, а также, как верно указывает Гофман, от той аналогии обоих полов, которую я открыл у преступников.
Наконец, самые странные больные, одержимые тео-эрото-манией напоминают тех несчастных, которые всем сердцем отдаются церкви, когда им больше нечего ждать от мужчины.
Что касается преобладания половых и эротических отклонений у женщины, то это обстоятельство снова подтверждает большее влияние, оказываемое на нее любовью и половым аппаратом, в сравнении с мужчиной который, быть может, вследствие этого уже за много веков называл ее на языке семитов, а в Индостане Kala-tra, semen serbans. Если, с одной стороны, и печально, что половая сфера у женщины служит для нее таким фатальным источником нервозности и психопатии, то, с другой стороны, даже психиатрической, это обстоятельство вознаграждается надеждой на ту терапию, которая впервые введена у нас Де-Кристофорисом и Францоли-ни и которая излечивает некоторые психозы и наиболее упорные рефлекторные неврозы посредством удаления яичника*.
[23 летняя Бортолацци родители которой болеют пеллагрой, а бабушка болела нимфоманией, с 18-летнего возраста страдала конвульсиями, переходившими в неистовую манию после каждых регул; по удалении профессором Францолини яичников, находившихся уже в состоянии коллоидного перерождения, наступило внезапное улучшение (Archiv. ital. per le malatie nervose. Milano, 1880. fasc. 6).]
ПРИБАВЛЕНИЕ
1. Серия новых форм любви у помешанных не была, как я это полагал, исчерпана описанными выше.
Недавно мне представился некто Карл Бор. 20 лет, из Турина; он был маленького роста (1,44), противен лицом, с черными волосами и беспокойным взглядом. Он жаловался на частые боли в межреберьях и позвоночнике, в местах, соответствующих поясничным позвонкам.
Но причина, вследствие которой он явился ко мне за советом, состояла в том, что он был подвержен постоянным эрекциям и чрезмерной возбудимости, которая доводила его до изнасилований, когда он видел пред собою какой-нибудь белый предмет, будь это даже стена; в особенности он приходил в возбужденное состояние при виде развешанного и развевающегося белья. Первое проявление этого странного ощущения он относит к самой ранней эпохе своего детства, когда, видя своих сверстников в белых передничках, испытывал возбуждение и живое удовольствие в прикосновении к ним; впоследствии шуршание белья доставляло ему наслаждение, равносильное сношению с женщиной.
