Женщина сидела совершенно одна. На столике перед ней одиноко стояла полупустая бутылка с шипучей «Ром-Колой».
Какое-то время дама неподвижно смотрела на бутылочку, а потом кинула вызывающий взгляд на меня. Глаза наши встретились. Как по заказу.
Сомнений нет, она одинока…
В моей отуманенной алкоголем душе сложная гамма чувств, от жалости до возвышенной влюбленности.
Может, это моя судьба? Она так же одинока, как и я…
Вот и Витамин; в одной руке пластиковые стаканчики с огненной водой, в другой пластиковая тарелочка с бутербродами. Выпили за то, что нехорошо быть человеку одному. Закурили. Дальнейшее помню фрагментами.
Витамин цитирует, по памяти, стихи из Песни Песней Соломона (вот уж не ожидал от него).Витамин тоже не совсем трезв, глаза у него влажно блестят, он разгорячен, машет правой рукой в такт своей речи.
Мы каким-то образом оказываемся за тем самым столиком с одинокой дамой. Знакомимся. Такое ощущение, что она сюда пришла лишь затем, чтобы со мной познакомиться. Легкое, очень легкое знакомство! А я комплексовал.
Итак, дама не замужем, никого не ждет, просто убивает время. Зовут же ее не то Лера, не то Вера. Точно не помню. Дама совсем недурна собой (правда, в таком состоянии мне все женщины кажутся красивыми), где-то моих лет, одета неброско, но со вкусом.
Впрочем, из всего имиджа женщины «за одиноким столиком в привокзальном гадюшнике» запомнились роскошные каштановые волосы и очки. Да, дама была в очках, обычных очках, что носят при плохом зрении. Но именно на очки я купился сильнее всего (даже сильней, чем на волосы), очки показались мне высшим шармом интеллигентности и начитанности.
Следующий фрагмент – Витамина уже нет. Я рассказываю Лере (или Вере) о себе. Мол, какой я молодец, как я крут. Бывший рок-музыкант, несостоявшаяся звезда панк-рока.
Дама понимающе качает головой – она тоже музыку любит, «Scorpions», например.
Что ж, «Scorpions» – это ничего, хотя, конечно не панк» – думаю я. – По крайней мере, гораздо лучше, чем «Лесоповал», или Шафутинский…
Лера мне жалуется на жизнь. Ее, конечно же, бросили – все мужики сволочи, кроме меня. Я вообще очень порядочный человек.
Приободренный комплиментом, стараюсь ее утешить. Утешаю весьма оригинально, спрашиваю – верит ли она в жизнь после смерти? Видимо этим я хотел сказать, что все наши страдания в этой земной юдоли найдут свое разрешение там, в жизни иной.
Хорошо помню, как страстно она выдохнула: ах, конечно же, верю. Только не с кем серьезно на эту тему поговорить!..
