— Как ваша фамилия?
Пленный, не поворачивая головы, глухо ответил:
— Не помню.
— А звание? Вы офицер?
— Не помню. Не теряйте времени зря, господин. Я ничего вам не скажу.
— Да, у нас с вами слишком мало времени, поэтому на эти вопросы отвечу сам. Вы — командир разведроты, капитан Виктор Андреевич Мельников. Родились в 1960 году в Смоленске. Дома вас дожидаются супруга Валентина Степановна, дочурка Аленка, так вы ее с супругой, кажется, называете?
Майер видел, какими удивленно-испуганными глазами смотрит на него русский, и продолжал:
— Ваши родители Антон Васильевич и Прасковья Ивановна велели вам кланяться и сообщают, что в семье вас ждут, все здоровы.
— Кто вы? — словно не выдержав этой пытки, выдохнул капитан.
— Друг и соотечественник. Прошу тебя, Виктор, поверь мне, внимательно слушай и запоминай все, что буду говорить.
— Если будете уговаривать на предательство, то это бесполезное занятие, — ворчливо и устало ответил Мельников.
— Нет, дорогой капитан, наоборот, я хочу сказать, что Родина помнит тебя и сделает все, чтобы ты вернулся домой и продолжал служить. Но ты же солдат! И сейчас речь идет об особом задании Родины. Мы знаем тебя как крепкого духом человека и прекрасного командира. У меня слишком мало времени, чтобы долго тебя убеждать. Надеюсь, что ты не забыл, кто в штабе Сороковой армии в Кабуле в январе восемьдесят седьмого вручал тебе Красную Звезду?
— Да, черт возьми! Откуда вы все это знаете?!
— Я же сказал вам, что я — свой! — снова перешел на «вы» Майер. — Нам нельзя долго разговаривать. Мне еще и с Полещуком надо поговорить. Сами с ним не говорите о нашей беседе. Если он расскажет, посоветуйте задание выполнять.
— И о Володе знаете?
— Да, конечно. Я же готовился к встрече. Даже с родителями и вашими, и Полещука встретился.
— Вы видели моего отца?
— Конечно, и мать, и отца видел.
— Тогда скажите, что вам бросилось в глаза, когда вы беседовали с ним?
— Ваш отец, Виктор, при разговоре немного заикается, а на левой щеке у него большой шрам. Он сказал, что в восьмидесятом попал в железнодорожную катастрофу под Минском. Правильно?
— Да, точно, — Мельников неожиданно, опираясь на стену, встал и твердо сказал: — Кажется, я должен вам верить. Что мне надо сделать?
— Правильно, браток, слушай меня внимательно…
Часы уже показывали три, а Майер только отправился в обратный путь. Во что бы то ни стало надо было быть в Исламабаде до темна. На дорогах Пакистана всякое бывает, особенно ночью. Он нажимал на акселератор и мурлыкал какой-то мотивчик. Настроение было прекрасным.
