— Спасибо, — ответила она, согретая его словами. — Это всего лишь начальный этап, многое предстоит сделать. Я еще не водила его к стартовым воротам… — Ее сковала непонятная неловкость, и она была рада, что между ними, как крепостная стена, стоит Алмаз.
— Уверен, что у вас все получится, — сказал Алан.
Дороти засмеялась и покачала головой, отчего из косы выбились несколько рыжих локонов.
— В Арканзасе вы говорили прямо противоположное, — сказала она и удивилась собственной смелости.
Алан прищурился.
— Ах… так вы слышали мои разглагольствования? Я догадался по вашей реакции тем вечером, что вы подслушивали. Потому вы и не приняли мое первое приглашение?
— Вы тогда были очень грубы, — сказала Дороти.
— Вы правы, был, — согласился Алан, и Дороти разглядела в глубине его синих глаз искорки смеха. — Но надеюсь, вы примете мои запоздалые извинения.
— Ну разумеется, — сухо сказала Дороти. — А теперь простите, но Алмаз честно заработал свой ужин и хороший отдых.
— В самом деле, но и вам, похоже, нужен отдых не меньше, чем ему, — сказал Алан. — Вот и Том, он позаботится об Алмазе.
Дороти увидела возвращавшегося конюха. Она хотела сказать Алану, что собирается остаться с Алмазом, и теперь с некоторой неохотой передала поводья Тому.
— Спокойной ночи, маленький, увидимся завтра. — Дороти на прощанье потрепала лошадь по шее и последовала за Аланом.
Пока они шли к воротам, Алан заметил, что рубашка и джинсы Дороти в пыли, а лицо в нескольких местах запачкано. Медные волосы, собранные в ее обычную прическу — тугую косу, постепенно расплетались, и Алану приходилось бороться с желанием протянуть руку и высвободить те пряди, которые еще не успели вырваться на свободу.
Алан поражался тому, что за последние сорок восемь часов ее дразнящий образ без конца вставал у него перед глазами. Его просто преследовал вкус ее горячих губ, ощущение податливого тела. Очень давно женщины не вызывали в нем подобного интереса, не волновали настолько.
И все же во всем ее поведении была какая-то загадочность.
Из всех человеческих слабостей наиболее нетерпимо относился Алан ко лжи. Ложь разрушила его отношения с Этель, он до сих пор корил себя за то, что долго закрывал глаза на ее недостатки. Она лгала ему, когда уверяла, что любит, что хочет иметь от него ребенка. Узнав правду, он испытал шок и отвращение, но сохранил ее тайну, не открыл правды о ней никому, даже ее родителям.
— Как вы съездили в Портленд? — спросила Дороти, нарушая молчание.
