В его голосе прозвучало беспокойство, и старательно сохраняя равнодушное выражение лица, Дороти посмотрела ему прямо в глаза.
— Нет, не имела такого удовольствия, — ответила она честно, стараясь не обращать внимания на мурашки, побежавшие по ее руке вверх, вызванные — она не сомневалась в этом — прикосновением его пальцев к рукаву ее джинсовой куртки.
Алан, кажется, целую вечность удерживал ее взгляд. Он словно пытался прочитать на ее лице… что? Этого Дороти не могла понять.
Ее сердце выбивало барабанную дробь, а он стоял так близко, что непременно должен был это услышать.
— Увидимся за ужином, — произнес он, быстро повернулся и ушел.
Дороти вошла в устланную ковром комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя упадок сил. Несколько раз она глубоко вздохнула, ожидая, когда сердце немного успокоится. Ее мысли обратились к отцу… Она осознала, что может увидеть его в самом ближайшем будущем!
Если Эндрю Гибсон — близкий друг Латимеров, он непременно вскоре навестит их. Но стоило Дороти представить, что она встретится с отцом, о существовании которого еще месяц назад не подозревала, как у нее в который раз за сегодняшний день перехватило дыхание и участился пульс.
Она вовсе не удивилась, узнав, что он был женат. То, что сейчас он вдовец, несколько упрощало дело. Дороти отправилась в Орегон, поддавшись порыву, но она вовсе не собиралась создавать ему какие бы то ни было проблемы.
Охваченная беспокойством, она подошла к изящной застекленной створчатой двери и, открыв ее, оказалась на крошечном балкончике. Солнце уже село, и на темнеющем небе начали загораться первые звезды, но на горизонте еще розовела узкая полоска. Воздух посвежел, легкий ветерок растрепал ей волосы. Дороти вздохнула, радуясь этому ласковому прикосновению, которое постепенно успокаивало возбужденные нервы.
Уже не впервые она пожалела, что среди маминых вещей не нашлось фотографии Эндрю Гибсона, только дневник и письмо свидетельствовали о нем…
Ей следовало запастись терпением. Какая удача, что он не отправляется в круиз, а уже возвращается из него.
После смерти матери, умершей год назад от рака, Дороти осталась одна на белом свете — без сестер и братьев, тетей и дядей, кузенов и бабушки с дедушкой. Хотя мама и вышла замуж за Люка О'Хансена, когда Дороти исполнилось четыре года, общих детей у них не было. Дороти часто ломала голову, почему мать согласилась стать женой этого человека? Правда, он, по настоянию жены, официально удочерил ее дочь. Но заветная мечта маленькой Дороти ощутить себя частицей семьи, иметь любящего отца, быстро развеялась.
