Он властно обнял ее. Его мускусный запах наполнил ее ноздри, когда она с готовностью приникла к его плечу.
— Сколько еще таких ночей будет, Конн? Стоит ли об этом волноваться? Скоро ты вернешься на Тахо, и тебя больше уже не будет интересовать то, как и с кем я провожу свои вечера.
Волна грусти, накатившая на нее, когда она слушала собственные слова, занимала ее несколько секунд. Затем она в изумлении заметила, что Конн как-то опасно притих.
— Кто сказал тебе о Тахо? — спросил он низким и хриплым голосом.
Хонор смущенно заерзала:
— Итан обмолвился, что у тебя там какой-то деловой интерес.
Она повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Именно так. Деловой интерес и больше ничего. Мой дом не на Тахо, — сказал он, как отрезал. — Я просто владею там кое-какой недвижимостью.
— Понятно.
Хонор не знала, что сказать. Ясно, он не хочет говорить о Тахо или о том, где он на самом деле живет.
И она не хотела испортить волшебную интимность момента.
Утром будет достаточно времени для того, чтобы узнать все, что имеет значение.
— Все в порядке, Конн. Я не хотела проявлять излишнее любопытство. И ты мне ничего не должен, ты не должен связывать себя какими- либо обещаниями. Я это понимаю.
Кажется, подобная информация не доставила ему удовольствия.
— Не должен, черт возьми! — прорычал он, изогнувшись, чтобы прижать ее спиной к подушке. — Хонор, мы с тобой теперь связаны вместе. Разве ты этого не понимаешь? Ты только что отдалась мне.
— Ты думаешь о своих словах, Конн? — спросила она осторожно, опасаясь позволить себе на что-то надеяться.
— Я всегда думаю обо всем, — сообщил он ей беспристрастно. — Я не могу уйти и оставить начатое. И тебе не дам.
Она робко улыбнулась:
— А что, похоже, что я пытаюсь уйти?
— Ты пыталась избегать меня сегодня вечером, — резко заметил он.
Он сказал эти слова так, словно это в некотором роде его обидело. Ее пальцы ласково рисовали узоры у него на спине.
Не страшась сурового выражения его лица, она смотрела на него ласковым взглядом женщины, которая знает, что влюбилась.
— Это было раньше. Сейчас совсем другое дело, — объяснила она, словно все было и так понятно.
— Ты больше меня не боишься?
— Не думаю, что я когда-либо действительно была напугана, просто осторожна, — сказала она, просто чтобы отделаться.
— И ты больше не проявляешь осторожности? — настаивал он.
— А что, должна? — легкомысленно огрызнулась она, не понимая, почему он так настойчив.
— Нет, — прохрипел он, наклоняясь к ней для поцелуя. — В этом больше нет необходимости.
