Понятно, где они ужинали. Фэй частенько бывала в том ресторане с Джеральдом и лакомилась уткой, фаршированной вишнями, — одним из фирменных блюд заведения. А теперь Джеральд водит туда Клер. Как он может? Это же наш с ним уголок, думала Фэй, наблюдая за взлетевшими в небо голубями.
— Я очень хотел бы поужинать у вас, — услышала она слова Джеральда у себя за спиной.
Море крыш через дорогу поплыло у нее перед глазами. Ага, значит, та его потчует уже на дому! — отметила Фэй. — Готова биться об заклад: дамочка умеет готовить. Высшие курсы кулинарного искусства не пустяк. Если такие, как рыжекудрая, не достигают в чем-то совершенства, то они просто избегают неподдающегося им вида деятельности. Такие не соглашаются на средний уровень. Они должны быть лучшими, блистать, вызывать восхищение. Фэй вспомнились желтые тигриные глаза. Клер Левинсон — хищница; она может быть милой, но у нее острые когти и смертоносные клыки.
— Когда мне надо быть у вас? В семь? Вы позволите мне прихватить бутылочку вина? Нас ждет рыбное меню? Тогда я привезу белого. Найду что-нибудь из рейнских виноградников.
Джеральд положил трубку. Фэй обернулась и, пройдя через всю комнату, приблизилась к столу, за которым они трудились. Она присела, держа в руке кофе.
— На чем мы остановились? Ах, да. Страница девять. Гарнитур кресел викторианской эпохи для столовой…
В ту субботу они работали до обеда. К концу рабочего дня Джеральд зашел в небольшое помещение, где сидела Фэй.
— Я уезжаю. Ты запрешь, да?
Она кивнула, едва удостоив его беглым взглядом. Джеральд заставил ее оторваться от книги, по которой Фэй наводила справку. Ей надо было проверить подлинность фарфоровой фигурки из Мейсена, выставленной владельцем на продажу через фирму «Харди».
— Желаю хорошо провести воскресенье, — бросил Джеральд отрывисто и равнодушно.
— Взаимно, — в том же тоне ответила Фэй.
Про себя она попутно выразила пожелание, чтобы он подавился той рыбкой, которую ему приготовит Клер Левинсон на ужин сегодня вечером.
Джеральд удалился, громко хлопнув дверью. Женщина уставилась на нее. Сердце переполнилось болью, обидой, ненавистью.
Обычно по воскресеньям она подолгу валялась в постели, не спеша завтракала, затем — так бывало в течение последних лет — проводила день с Джеральдом. Порой они могли отправиться на машине в Лондон, чтобы пообедать в любимом ресторане, потом сходить в музей или картинную галерею. К вечеру возвращались в Мэйфорд.
