Подтекст советских героев Анчарова - стремление к идеалу и стыд от невозможности на эту гору взобраться. "Подлецы" (роль одного из них взял на себя сам режиссёр Всеволод Шиловский), как ни странно, получились у Анчарова предсказуемыми. А вот наблюдать за конфликтом хорошего с лучшим - одно наслаждение, если конфликт глубинный.
Подзабылось, что в 1991-1993 гг., когда решалась судьба великого передела, миллионы телезрителей погрузились в летаргию латиноамериканских мыльных опер. Самая популярная из них и называлась утешительно - "Богатые тоже плачут". Судьба золушки Марианны в те дни волновала многих из нас острее, чем игры со вкладами в Сберкассе или упразднение уникальных предприятий[?] В 90-е у нас даже грёзы были заёмными - как водка "Распутин" и спирт "Рояль".
А Шиловский и Анчаров родились не в Бразилии, однако открыли неподражательный аналог "американской мечты". Трудись пытливо, взыскательно, не жалей себя - и тебе воздастся. Справедливость торжествует со скрипом, с усушкой и утруской, и всё-таки человек, погружённый в своё призвание, не будет растоптан.
В жизни такое встречалось редко, и не в каждой профессии можно было реализоваться, но и Америка не переполнена состоявшимися золушками. И всё-таки эта мечта воспитала несколько поколений профессионалов, которых мы нынче хватились. И впору нашим князьям повторять тираду из молодости Ярослава Мудрого: "О милая моя дружина, которую я вчера перебил, а сегодня она оказалась нужна!.."
В одной квартире не просто уживаются, а счастливо сосуществуют несколько семей. Такое нечасто бывало - даже сами герои сериала признаются, что их квартира из Красной книги. Штампы оптимистического повествования о патриотически настроенных тружениках к тому времени перезрели. Самых смелых комментаторов раздражало: слишком уж благонамеренные получаются герои, в такой идиллии хотелось грязцы[?] "Влюблённые эти, взятые целиком из жизни голубей, нечеловечески смотрят вдаль", - писал Жванецкий о советском кино в его лучшие годы.
Даже прописные истины нужно преподносить смело, с энергией открытия. Говорят, что художник может оказаться "заодно с правопорядком" только из цинизма. Говорят, что слово "народ" и употреблять-то стыдно, бессмысленное, официозное слово. В подстрочнике современного интеллигента - такая тайнопись: "Ты, нежный и всё понимающий, должен отлепиться от серой массы". Вот за такую изнеженность можно и пожалеть, а героев Анчарова и Шиловского мы не жалеем - даже, когда всхлипываем вместе с ними. "Жалость унижает человека", - считал классик, чьё имя носил грибовский МХАТ. Мода, помноженная на интересы коммерсантов, порабощает куда сильнее, чем КГБ и Главлит. Да так ловко, что и не заметишь. Сегодня собрать в одной коммунальной квартире столь разных (по темпераменту, стати) актёров невозможно - и вовсе не потому, что мало осталось коммуналок.
