— Савелий, у графа пустая чашка, — с укоризной промолвил Новосильцев.
— Кофий кончился, — со скорбью ответил лакей.
— Тогда просто следи, чтобы граф не положил чашечку в карман, — приказал Новосильцев.
Я возвел очи горе, намекнув Николаю Николаевичу, что его колкости считаю несвоевременными, а вслух сказал:
— Не понимаю, господа, почему вы с таким легкомыслием относитесь к моим словам?! Настоящий ли это заговор или козни генерал-губернатора, — в любом случае необходимо доложить императору! И прекратить произвол! Где это видано — схватить на улице человека и сечь! Хорошо еще не на конюшне!
Новосильцев расхохотался, затем подался вперед и похлопал меня по коленке.
— Ну-ка, братец, позволь немного пофантазировать… Именно пофантазировать, потому что невозможно и представить себе, чтобы докладывать императору всю эту чепуху.
Я вспыхнул, подпрыгнул в кресле, готовый вновь убеждать, доказывать, казалось, вот теперь красноречие вернулось, и прозвучат неотразимые доводы. Но Новосильцев скривился, поднял руку и с тяжелым вздохом опустил веки, показав, что выслушал меня достаточно и знает наперед все, что я еще могу сказать. Я с надеждой взглянул на князя Чарторыйского, но и он подал знак, чтобы я не спорил с хозяином дома. С трудом подавив возбуждение, я плюхнулся в кресло и чуть не взвыл. Переборов боль, я чинно сложил руки, приготовившись перетерпеть рассуждения Николая Николаевича, но заранее настроившись не согласиться с ними.
— Итак, братец, — продолжил Новосильцев, — как ты себе представляешь доклад Александру Павловичу? Вот я предстаю перед государем и говорю: ваше величество, наш друг зашел for a cup of lap-clap к Марье Антоновне, да-да, ваше величество, к той самой, с которой вы изволите состоять в известных отношениях, а попутно и заговор раскрыл…
Я не выдержал, снова приподнялся в кресле и закричал:
— Так для того-то и пришел я к вам, Николай Николаевич, чтобы вы посоветовали, как быть! И еще… Марья Антоновна, выходит, тоже в заговоре участвует…
— А это с чего ты взял? Не с того ли, что lap-clap не удался? — Новосильцев ясно дал понять, что мои слова уже не просто чепуха, а скорее бред сумасшедшего.
— Да что же вы сегодня так странно шутите?! Все какие-то недостойные вещи мне приписываете! — возмутился я. — Она передала графу Каменскому деньги для заговорщиков! Я это понял совершенно точно. Фельдмаршал сам сказал своему гостю, что деньги чуть было не отнял у него разбойник.
