Доминик постепенно пришла в себя. «Он, действительно, дьявол! — думала она. — Дьявол-искуситель.» Как могла она так постыдно быстро поддаться его чарам? «Но нет, — сказала она себе, встряхивая рыжими кудрями, — тебе не завладеть мною!»
Ей было пора уходить. Наверное, Мари-Флоранс и Элиза заждались её. Но в руке Дом все ещё был ключ от комнаты, и не было сил воспротивиться искушению и не заглянуть туда. Таинственный и ужасный герцог Черная Роза интриговал и завораживал.
«Папа наверняка знает его настоящее имя. Но откроет ли он его нам, своим дочерям?»
А этот подслушанный ею разговор? В нем тоже было много загадочного и непонятного… Как странно герцог говорил! Совсем непохоже на Черную Розу, жуткие легенды о котором ходят по всему Лангедоку! Он говорил о мире, о спокойствии, о любви… И это тот самый монстр, который насиловал, жег, пытал, распарывал животы?
«Я должна войти и посмотреть! Может быть, он оставил в комнате какие-нибудь бумаги… письмо… хоть что-нибудь, что приподнимет покров тайны!»
Доминик вставила ключ в замочную скважину и повернула его. Дверь отворилась.
Это была все та же знакомая с детства голубая спаленка Николь и Анжель. Только сейчас у стены, на стуле лежали шлем и латы, а в изножье кровати — пояс с мечом и белый плащ с горностаевой опушкой и черной розой в центре. Да, — и еще около окна стояла большая, до половины заполненная водой, ванна из чистого серебра, — драгоценный трофей, привезенный прадедом Доминик из Крестового похода. На краю ванны висел большой мокрый кусок мягкого полотна; а около нее стоял маленький, но сразу приковавший внимание девочки предмет. Это был золотой флакончик с пробкой из цельного ограненного рубина.
Доминик подошла, наклонилась и подняла его. Хоть она и была равнодушна к драгоценностям, эта вещица сразу пленила её. Флакончик был квадратной формы, и на всех его четырех сторонах были чудесные эмалевые миниатюры, изображающие весьма откровенные любовные сцены.
Дом долго разглядывала их, завороженная скорее не самими изображениями, а искусной тонкой работой художника, а затем осторожно потянула за рубиновую пробку. Флакон открылся, и густой насыщенный аромат заставил расшириться и затрепетать её ноздри. Что-то волнующее, неуловимо чувственное было в этом странном запахе. Он обволакивал и заставлял вдыхать его вновь и вновь. Девочка быстро вставила пробку обратно и положила вещицу на пол. Опять наваждение! Колдовское восточное снадобье! Теперь Дом почувствовала, что и от воды в ванне исходит этот же, слабый, но необыкновенно приятный аромат.
