счел нужным включить расположенный за парком Виктории Клаптон, а также Сиднем, Стритхем, Уимблдон, Тутинг, Уондсуорт, Хаммерсмит, Хэмпстед, Хайгейт и Крауч-Энд. Некоторые из этих мест еще не были застроены, но вскоре картина поменялась.
* * *
Главные дороги мостили квадратными гранитными плитами или брусчаткой. «Их укладывали ряды рабочих с большими деревянными трамбовками, которые они разом поднимали и с силой опускали»,[77] отчего стоял оглушительный грохот; другие выравнивали щебеночное покрытие. Сначала клали большие камни, затем те, что поменьше, а сверху насыпали гравий, заполнявший щели при уличном движении, либо же использовали огромный железный или каменный каток, который с неимоверным трудом волокли 10–12 человек.[78] Это, так сказать, теория. На деле же верхний слой покрытия со временем проседал, и по нему в обе стороны улицы расходились бороздки.
Проблема существовала до тех пор, пока в качестве связующего материала не стали использовать битум или смолу — современный гудрон. А вот в богатых кварталах улицы «покрывали гравием, который заботливо смачивали… чтобы не было пыли и шума от проезжавших экипажей и лошадиных копыт».[79] Если же в доме кто-нибудь тяжело болел, мостовую застилали соломой, чтобы обеспечить больному полный покой.
Часть боковых улиц была вымощена булыжником. Другие же, как например, возле Центрального уголовного суда (в здании Олд-Бейли), — деревянными блоками, в расчете, что такое покрытие несколько приглушит уличный шум, и во время заседаний будет обеспечена хорошая слышимость. Но подобное покрытие порождало и проблемы. Летом на улице Чип-сайд «пыль, вздымаемая беспрестанно снующими экипажами, ощущалась на вкус и на запах не только на первом этаже, но и выше».[80] А с наступлением холодов дорога становилась скользкой. «Омнибусы были вынуждены следовать кружным путем, чтобы избежать деревянных мостовых».[81]
Картина уличного движения была до крайности пестрой. Наиболее впечатляюще выглядели появлявшиеся время от времени кареты богачей, запряженные парой лоснящихся лошадей, с кучером в униформе и лакеем в красивой ливрее.[82] Кареты могли вмещать от четырех до шести человек, для кучера впереди было отдельное сиденье, а сзади подножка для лакея. Ландо, наподобие того, каким пользуется нынешняя королева на скачках в Аскоте, во многом похоже на обычную карету, но у него откидной верх. Будучи уверенным в хорошей погоде, вы могли воспользоваться барушем — открытым двухместным экипажем, у которого верха вообще нет. Шэриет более быстрый экипаж, задняя его часть как у кареты, а спереди кузов открыт и в нем два сиденья. «Он считался самым элегантным для парадного выезда и при дворе».
