– Как исчез? Бежал?
– Нет. Он растворился в воздухе!
– Как в воздухе? – я от удивления открыл рот. – Это, дедушка, какая-то мистика!
– Да, да, я не шучу, именно растворился. Об этом нам поведал один из свидетелей расстрела, Клод Мерсье, что доставлял пресную воду в форт. Он рассказывал, когда несчастных узников вывели из каземата и поставили у крепостной стены, фигура Марио неожиданно стала прозрачной, как хрупкое стекло, и прямо у всех на глазах растаяла. Но, если честно, я в это не верю, хотя переполох разразился в крепости тогда страшный. А вот матушка твоя до сих пор верит в это чудо. А мне кажется, скорее всего фашисты увезли его в какой-нибудь концлагерь, и там он погиб.
Вот и вся история про бедного Марио. А эти вещи, что ты нашел на чердаке, принадлежат ему. Тельняшка была вся изодрана, потом уже Мадлен ее привела в божеский вид, постирала, заштопала. Ожерелье из медвежьих когтей и кортик были на нем, когда мы его обнаружили в выброшенной на берег искореженной шлюпке…
* * *
Незаметно подкрались вечерние сумерки. Трубка у деда давно погасла. Мы долго еще молча сидели в полумраке мастерской, задумавшись о несчастной судьбе Марио, о его загадочном исчезновении…
* * *
Утром, когда я проснулся, первое, что мне попалось на глаза, был ворох потрепанных пожелтевших от времени листов бумаги, что покоился на моем столе у окна. То была та самая рукопись, которую я накануне обнаружил на чердаке, та самая, над которой целый год просидел приемный сын моего деда. Не на шутку заинтересовавшись необычной находкой и таинственным, неожиданно возникшим в моей жизни, Марио, я целые дни напролет проводил в своей уютной комнатке, тщетно пытаясь прочесть написанное и проникнуть в тайну незнакомого, аккуратно выведенного шрифта.
Осенью, вернувшись в столицу, я продолжил расшифровку бумаг. Это была интересная и кропотливая работа, всецело захватившая меня. Я с головой, как в морскую пучину, окунулся в нее. Несколько месяцев просидел за письменным столом в кабинете, не разгибая спины. Потерял аппетит и сон, забросил все свои научные труды, перезнакомился не с одним десятком лингвистов и полиглотов, историков; обшарил множество архивов и музеев в надежде найти ключ к разгадке таинственного текста. Но все попытки, прочесть рукопись неизвестного моряка, терпели фиаско.
* * *
И вот, однажды поздно ночью я был разбужен громкой трелью мобильного телефона, звонил из Марселя мой давний друг Джанни от своего дяди, коллекционера старинных монет, большого специалиста по истории Древнего Египта и Вавилона. Захлебываясь от восторга, Джанни вопил в телефонную трубку, что ключ к шифру найден, что дяде уже удалось прочесть значительную часть рукописи, что первым же утренним поездом он вернется в столицу и чтобы я обязательно его встретил. Всю ночь я не спал, словно влюбленный юноша после свидания, пребывая в возбужденном состоянии. Ходил взад и вперед со счастливой улыбкой по кабинету, не находя себе места.
