Однако определенного распорядка дня все равно не было, и все происходило, на первый взгляд, спонтанно и неорганизованно. С утра физподготовка, затем верховая езда, всего два часа, после фехтование, а далее снова физические упражнения и история имперских войн. Какая-то мешанина. И хотя беготни по кругу и нагрузок стало меньше, а работы для мозга больше, меня такое положение дел все же не устраивало, поскольку знаний и умений у меня опять не прибавлялось, а учителя и сержанты просто присматривались к кадетам и выясняли их интеллектуальный уровень. В общем, странный месяц, который истек вчера. А сегодня начинается четвертый, у нас будет очередной выходной день, а далее, снова начнется учеба, и какие изменения грядут, никто, даже Виран Альера, точно не знает, потому что, хоть он и имел про "Крестич" некоторую информацию, но не мог знать все досконально.
Я вновь вернулся в реальность, а воспоминания, от которых у меня начинали скрежетать зубы, загнал в дальний угол своей памяти. Наши сержанты стоят перед строем, и хотя они видят, что все кадеты на месте и за минувшую ночь никто из "Крестича" не испарился, следуя древнему ритуалу, они выкрикивают фамилии своих подчиненных. Первый и третий десяток меня не интересуют, я вслушиваюсь в слова сержанта Сантина, высокого блондина, который чем-то напоминает жердь, и в целом производит впечатление неуклюжего человека. Однако, мы, его подчиненные, знаем, что он может быть очень быстрым, резким и гибким, и является великолепным гимнастом с навыками разведчика, который подмечает любую мелочь, а потому недооценивать его нельзя и каждый кадет стоит не шевелясь.
— Виран Альера! — выкрикивает сержант.
— Я! — откликается мой единственный в этом мире друг.
— Нунц Эхарт!
— Я! — слышится бас, некогда полного и веселого, а теперь худого и вечно хмурого третьего баронского сына.
— Тарди Пест!
— Я! — подает голос сын простого ремесленника оствера из Йонара.
— Граф Торман Сарана!
— Я! — отвечает уже получивший сегодня тумака рано ставший сиротой, и отправленный в лицей матерью, шестнадцатилетний граф.
— Вилл Фертанг!
— Я! — это наследник князя Фертанга, самый знатный из всех присутствующих дворянин и, стоит это признать, самый подготовленный к физическим нагрузкам человек на всем нашем курсе.
Первая шеренга отозвалась, приходит черед второй, и сержант продолжает:
— Кричард Кальк!
— Я! — слышится голос того самого аристократа, с которым я дрался в гостинице господина Ирсы. Сначала, он был вместе со своим вторым товарищем, но тот уже через три дня, проклиная сержантов, покинул учебное заведение. А Кричард, оказавшийся неплохим парнем, выдержал все испытания, а поскольку трений между нами больше не возникало, то мы даже пару раз посмеивались, вспоминая наше знакомство.
