Детские голоса вернулись, они звали меня. Я не знал, что им сказать, как объяснить то, почему я ковыряюсь в чужом саду и что за банка спрятана под этой землей. И в эту секунду она снова стала для меня важнее всего на свете. Если бы банки не оказалось под камнем, я бы сошел с ума и перекопал весь сад. Я больше ни секунды не мог ждать, так мне хотелось снова подержать ее в руках. А ведь до этого момента я не вспоминал о ней годами, и даже на пути сюда.
Девочки бросали в пруд камни. Они смеялись надо мной, ковыряющимся голыми руками в рыхлой земле, окликнули меня, и в их укоризненных взглядах я внезапно увидел Анну. Кончики пальцев уже коснулись банки. Она лежала там, целехонькая. Я взглянул на своих краснощеких детей, которые, подбежав ко мне, остановились. Чувствовал нестерпимый запах их детского шампуня, который они выбрали в аэропорту. Я рассказал им о том, что лежало в земле и что я собираюсь откопать банку. Одна из них пнула землю возле моей руки и сморщилась:
— Что еще за ногти и волосы?
Я засмеялся и услышал сам себя:
— Ну ладно, оставим все, как есть, пусть лежит тут.
И мы ушли.
Подождав еще немного во дворе, мы поехали в деревню и, проголодавшись, остановились у кафе, которое было тут еще во времена моего детства. Стены внутри по-прежнему были обшиты темными досками, те же бело-желтые занавески висели на окне. Мы заказали бутерброды с яичницей, и тут вошел молодой человек в комбинезоне и забрал что-то с кухни. Проходя мимо нашего столика, он посмотрел на меня в упор, как на пустое место, явно не узнав.
Потом я понял, что он действительно не мог знать меня и не мог, просто в силу возраста, быть моим одноклассником. Наверное, это сын моего школьного приятеля, которого я видел последний раз несчетное количество лет назад.
После обеда мы еще раз вернулись к дому. Солнце уже спускалось, но в теплой быстрой машине нам не страшны были холод и сгущавшиеся над Эстерленом сумерки.
Темный дом по-прежнему был закрыт, никто не открывал дверь. Дети не хотели выходить из теплой машины. Я сказал им, что быстро пройдусь до сада, и мы сразу поедем. Они тихо сидели на заднем сиденье, сытые и уставшие от дороги, им хотелось домой, в освещенный город безделушек, в удобный отель, к знакомому телевизору.
Я пошел прямой дорогой к пруду и откопал в листве камень. Света едва хватало, но мне не потребовалось много времени, чтобы вытащить банку. Я сунул ее в карман и сразу же пошел обратно, потом остановился. Неужели я действительно заберу ее отсюда? Я достал банку из кармана и открутил крышку. Внутри лежал тонкий белый свернутый платок, ногти в нем затвердели и напоминали серые крошки. Прядь волос потеряла свой блеск и казалась удивительно бесцветной и постаревшей в моих руках.
