Девушка наградила Николаса своей замечательной улыбкой и легко коснулась губами его губ.
— Никогда в жизни мне не было так хорошо!
Лэндж глубоко вздохнул, прислушиваясь как стихает яростное биение сердца.
Он попытался уверить себя, что ничего не изменилось, что жизнь осталась прежней. Но никакие уверения не могли зачеркнуть эти волшебные полчаса, подаренные ему Хэлен.
Николас не знал, что говорить, что делать, погружаясь в этот безбрежный океан счастья.
Он нежно, дрожащей рукой погладил волосы Хэлен.
— И мне тоже…
Счастье! Блаженство! Безмятежность!
Никакими словами нельзя было описать состояние Хэлен, ее чувства, когда на следующее утро она проснулась, услышав звон будильника.
Всего два с половиной часа сна, а девушка чувствовала себя великолепно.
Хэлен зевнула и с наслаждением потянулась. Потом еще немного полежала, позволив себе понежиться в постели. При воспоминании о минувшей ночи на ее лице появилась улыбка.
Девушка вернулась в свою комнату около четырех. Николас сладко спал, и Хэлен с большой неохотой оставила его. Это было необходимо: девушка не хотела, чтобы ее связь с Ником стала для его племянниц случайным утренним открытием.
Девушка выбралась из постели, быстро надела джинсы, рубашку и пуловер. Она умылась и причесалась, немного задержавшись у зеркала: глаза ее были широко раскрыты и сияли от счастья. Хэлен загадочно улыбнулась, подумав о своей волшебной тайне, глубоко вздохнула и вышла в коридор.
Дверь в комнату Николаса со скрипом приоткрылась.
Девушка не удержалась от соблазна заглянуть в нее. Он лежал на боку, одной рукой обнимая подушку. Хэлен ужасно захотелось скользнуть к Нику под одеяло, снова любить его и быть любимой. Она немного помедлила, потом вошла в комнату и легонько поцеловала его.
— Сегодня вечером, — пообещала девушка Николасу и себе.
Хэлен начиняла индейку, когда на кухне появилась заспанная Дотти, кутаясь в ночную рубашку.
— А что ты делаешь?
— Готовлю праздничный обед. Потом у меня не будет времени. Кроме того, мне нужно сделать клюквенное желе и сладкие пирожки.
— Столько всего? — удивилась Дотти.
— Конечно. Это же День Благодарения, — девушка засунула индейку в духовку, повернулась и обняла Дотти. — Иди разбуди Пэтси. Мне нужна ее помощь. У нас очень много дел.
Им пришлось проехать три раза, чтобы перевезти и раздать все сено. Когда Хэлен, девочки и Брайан вернулись в конюшню, было уже одиннадцать.
— Зайдешь на тыквенные оладьи? — пригласила Хэлен Брайана. Тот согласился.
