— Тогда иди работать ко мне, и ты это получишь.
Николас остолбенел. Это невозможно, подумал он. Кому нужен ковбой, у которого после неудачного родео были сломаны ребра и повреждена нога?!
Но Юлиус Хэмфри не бросал слов на ветер.
— В чем дело? Ты боишься, что не потянешь? — подзадорил он парня.
И Николас, обычно не принимавший вызова, ответил:
— Черт возьми, конечно потяну!
Теперь, по прошествии трех лет, он решил рискнуть.
— Выкупить ранчо?
Николас боялся, что старик рассмеется и заявит, что парень слишком размечтался.
— Не сразу, конечно, — быстро заговорил ковбой. — Я знаю, что тебе оно стоило большого труда.
Юлиус задумался и наконец кивнул.
— Почему бы и нет?
Благослови Бог старого Юлиуса Хэмфри, подумал Николас.
— Мое, — тихо, как бы пробуя на слух это слово, произнес он. — Мое ранчо. И я найду этих проклятых коров!
В его желудке вновь заурчало. Николас мечтал сейчас перекусить и надеялся, что у Юлиуса найдется что-нибудь вкусное к его возвращению: старик, когда хотел, был отличным поваром.
— Ну как? — спросил он, в первый раз угощая Николаса своей стряпней. — Хороший ученик у твоей бабушки?
До самой своей смерти его бабушка, Элла, готовила для Юлиуса и следила за его домом.
— Проклятье, глупые скотины!
Пять коров топтались возле изгороди, тупо уставившись на шестую, голова которой застряла в колючей проволоке.
— Красивая, но глупая, — пробормотал Николас, растягивая колючую проволоку у животного за ушами. — Думаешь, там трава зеленее?
Это было уже не в первый раз. Конечно, он мог продать ее, но корова была чертовски симпатичной — упитанной, с лоснящейся шерстью. В этом году ее телята были лучшими.
Освободившись, животное потрясло годовой, повернулось и направилось к ручью; остальные коровы последовали за ней.
— Не туда! — завопил Николас и поскакал за ними; минут через сорок он пригнал отбившихся животных к стаду. Солнце уже зашло. Похолодало.
Николас закрыл ворота загона и немного помедлил, наслаждаясь спокойствием, которое он испытывал теперь всякий раз, направляясь к дому.
Там тепло, ужин и Юлиус.
Обычно после ужина они играли в шахматы и старик рассказывал Николасу о своей большой семье, разбросанной по свету. Его единственный сын был на дипломатической службе на Дальнем Востоке, внуки жили в Лондоне, во Флориде и в Лос-Анджелесе, а внучка работала библиотекарем в Нью-Йорке. Юлиус рассказывал о каждом из них так часто, что Николас стал чувствовать себя частью его семьи.
В июле Хэмфри ездил проведать внучку.
