Джейн Бергер жила в уютном доме, но вся ее мебель была грандиозных размеров. Она уселась на нечто вроде кресла без пружин, больше похожее на носорога. Я стояла рядом на тонком ковре, и у меня дрожали коленки.
— Вам следует знать, что у меня повышенное давление, — сказала она мне.
— Как только я получу нужную мне информацию, я сразу же уйду, — заверила я ее.
— Сто пятьдесят пять на сто десять. А может быть, и выше.
— Расскажите о Митчеле Груене.
— А что рассказывать?
— Вы поддерживаете с ним связь?
— Да, через компьютеры, каждые два месяца. Она начала кусать свои отполированные ногти.
— Вы были с ним друзьями?
Она засмеялась, но быстро стала серьезной, посмотрев на выпуклость моего кармана.
— Если меня хватит удар, вы будете знать, кто виноват.
— У вас не будет удара. Скажите, почему вы поддерживаете связь с Митчем?
— По совету Рика. Он хотел, чтобы кто-нибудь контролировал уровень враждебности Митча.
— Так. А насколько он был враждебен?
— Что вы имеете в виду? — «насколько»? Насколько враждебной станете вы, если ваш партнер разрушит вашу жизнь? Очень враждебной.
— Сила его враждебности изменилась? Я имею в виду, Митч с каждым разом становится все злее, или доброжелательней?
— Он откровенно ненавидит Рика. Но если вы думаете…
Она на мгновение улыбнулась, а я бы предпочла, чтобы она немного испугалась.
— Я пытаюсь быть с вами честной и откровенной. Вы хотите найти виновного, но здесь вы бьетесь в пустоту. Неужели вы думаете, что кто-нибудь поверит, что Митчел Груен поедет отсюда в Лонг-Айленд, чтобы убить вашего бывшего мужа?
Мог ли Митч сделать это? Могла ли его ненависть преодолеть страх? И мог ли быть его страх частью утонченно разработанного алиби, до деталей продуманного специалистом-программистом?
— А что произошло между вами и Ричи?
— Ничего, — она посмотрела на мой карман. — Разрешите мне взглянуть на ваш пистолет.
— Отойдите!
Я произнесла это нарочито грубо, чтобы предотвратить возможность ложного шага. Джейн побледнела.
— Точнее говоря, это не пистолет, — сказала я ей. — Это — револьвер. А теперь скажите, что было между вами и Ричи.
— Он отпустил меня.
— Уволил?
— Да.
— Когда?
— Сразу же после Дня Труда. А почему это беспокоит вас?
— Потому что я пытаюсь восстановить его жизнь во всех подробностях.
Должно быть, у меня появилась истеричная нотка в голосе. Джейн отвернулась: ей не хотелось смотреть в глаза маньяка. Одна из ее болтающихся сережек зацепилась за шаль, и она вынуждена была, отцепляя серьгу, повернуться ко мне.
