Так или иначе, я знала своего мужа. Он любил эти подставки и называл меня мелочной только потому, что я также хотела их. Я поняла, что согласие Ричи оставить их мне вовсе не означало, что он примирился с этим. Нет, он просто страстно желал получить развод, стать свободным и жениться на Джессике. Я сказала Хони, своему адвокату, что, по моему мнению, эта спешка объясняется беременностью. На что она ответила мне: «Ах, эти старые ловеласы! Они думают, что если заведут ребенка с новой женой, то будут жить вечно. Ха! Эти новые дети забирают десять лет их жизни». На это Фрэн сказала мне, что он торопился с разводом не потому, что Джессика была беременна, а потому что боялся — если не поторопится, потеряет ее из-за Николаса Хиксона.
Фрэн облизала указательный палец и начала собирать крошки со сковородки, на которой разогревала кекс. Совсем случайно она спросила:
— Если она собиралась бросить вашего мужа ради этого мужчины, зачем тогда ей беспокоиться и убивать его? Это не имеет смысла.
— Имеет, если Ричи пытался остановить ее или силой пытался заставить выйти за него замуж, когда она этого не хотела.
Она многозначительно фыркнула.
— Заставить ее выйти замуж? Он что, приставил пистолет к ее голове?
— Может, у него было что-нибудь на нее. Знаете… может, он шантажировал ее?
— Думаете, он так глуп… или так влюблен, что заставлял ее выйти замуж?
— Может.
На это она еще раз фыркнула.
— Послушайте. У нее было все, что ему нравилось. Блестящая. Удачливая. Элегантная. Умудренная опытом.
Фрэн кивнула. Она знала Ричи.
— Она завладела им — это так, но, может, только с самого начала, — я помолчала. — Вы работали, когда она пришла на фирму?
— Да.
— Вы полагаете, у них начался роман сразу же, когда она пришла.
Она посмотрела как-то неловко, затем отрицательно покачала головой. Нет. Решительно нет.
— Вы уверены?
Она кивнула.
Я рискнула:
— А с кем-нибудь до Джессики у него были романы?
Она захохотала. Простое «да» было бы уместнее. Она, видимо, поняла это, потому что тут же пробормотала:
— Извините.
— А вы знаете, с кем?
Фрэн посмотрела куда-то в сторону. Ее губы собрались в ярко-розовый цветок, пока она собиралась с мыслями. В конце концов спокойным — для Фрэн — голосом она сказала:
— Меня все время интересовала одна вещь. Мэнди. Вы ведь знаете Мэнди?
— Мэнди? Нет. Почему?
— Перед тем, как я ушла, ему очень часто звонила Мэнди.
Мэнди?
— Была одна Мэнди. Она училась с моим сыном Беном в школе и была одного с ним возраста. Еще одна-единственная Мэнди, о которой я слышала, кажется, адвокат. Она бегает с одной из моих соседок. Но я ее никогда не видела. Они бегают по вечерам, когда Мэнди возвращается с работы из города.
