— Я покончил с этим.
— Отлично!
— Я связан с изготовителями фальшивых удостоверений личности. Не паспорта или что-то вроде них. Паспорта, валюта — это опасно, если твои клиенты связаны с государственными или художественными ценностями. Но я знаю парня…
— Мне не нужен паспорт, не нужны фальшивые деньги. Неужели я похожа на двадцатилетнюю девицу из колледжа, пытающуюся сбежать с одним из ваших музыкантов, или что мне требуется лицензия на право вождения машины?
Он спустил ногу с корзины для бумаг.
— Не подумайте, что я невежлив, или что еще, но чего вы хотите?
— Мне нужно место, где бы я смогла выспаться сегодня ночью.
— О, в этом не сомневайтесь.
— А сможешь ли ты сообщить Алексу, что я в порядке, и выяснить у него, что происходит дома? Телефонная линия прослушивается.
— Без проблем.
— Нет, лучше не звони домой!
— Послушайте, — прервал он меня. — Вы думаете, я позвоню Алексу и скажу: «Я точно знаю, что миссис Мейерс жива и здорова и хорошо выспалась в Гринвич-Виллидж?» Нет. Я позвоню Алексу и скажу, что очень сожалею по поводу случившегося с его стариком. Мы поговорим о музыкальном мире Сиэтла, вспомним о прошлом ансамбля, о нем, как ведущем певце, и обо мне, как ударнике…
— Но ты же играл на бас-гитаре?
— Это знаете вы. Это знаю я. И это знает Алекс. Но полицейские этого не знают. И, если у него не куриные мозги, он сообразит, что ему надо позвонить мне по другому телефону.
Он остановился и, аккуратно заправив джинсы в ботинки, прошел в свою комнату. Оттуда он вернулся с подушкой и стеганым одеялом, которые, вероятно, были белыми, когда он начинал учебу в университете четыре года назад.
— Если вы хотите провести так всю ночь, опасаясь, что я выдам вас, давайте посидим. Но на вашем месте я бы лег спать.
Он не очень колебался, прежде чем добавить:
— Вы выглядите ужасно!
Я была слишком измотана, чтобы возмущаться следами губной помады и коричневыми пятнами на наволочке. Я порезала голень обломком компакт-диска, застрявшим между подушками кушетки: в рану, наверное, попадет инфекция от собравшейся годами грязи. А пол! Даже в слабом уличном свете я увидела промасленную бумагу от коробок для пиццы, использованные бумажные носовые платки, банки от пива, винные бутылки и грязь.
Грязь. Засыпая, я увидела грязь на полу кухни Галле Хэвен, Грязь на полу от двери до ботинок Ричи. Ботинок или ботинка? Я осмотрела подошвы. Много грязи в бороздках на левом ботинке. И почти нет на правом. Может, потому что грязь с правого ботинка осыпалась на пол? Или только одна нога попала в грязь, когда он парковал машину?
