— Все чудесно, даже великолепно, я бы сказала.
Она провела рукой по холодной голубой плитке, окинула взглядом джакузи колоссальных размеров и сказала:
— Трэвис, ты проделал большую работу.
Трэвис усмехнулся в ответ, и Лили удивилась тому, что он так очевидно рад ее похвале. Она и не предполагала, что ее мнение может его волновать.
Неужели Люк был прав в отношении своего брата? Неужели эго Трэвиса было настолько уязвимым? Под этой стальной оболочкой скрывалось мягкое сердце?
Хотя она и любила его едва ли не с детства, она никогда не рассчитывала на то, чтобы занять в его жизни место возлюбленной.
Они были слишком разными. Она была очень добросердечной, ищущей только хорошее в людях. Он был резок, иногда груб. Она была тихой и спокойной. Боялась лишний раз высказать свое мнение, потому что не знала, примут ли его или посмеются над ней. Он был подобен грозе. Он умел привлечь к себе внимание и заставить с собой считаться.
Вглядываясь в его глаза, она по-новому его оценивала. Потом на шаг отступила и сказала:
— Наверное, мне стоит начать кое-какие подготовительные работы уже сегодня. Кроме того, мне предстоит уволиться.
Она никогда раньше даже не стала бы раздумывать на такую тему — уйти в никуда с работы, которая давала стабильный доход. Но после выхода на подиум, где она блистала в роли чувственной королевы, все изменилось. Она с удовольствием представила, как сообщит Альберту о том, что решила уйти с работы. Более того, она ни за что не купит ни одной вещи в его салоне.
Да, она сумеет противостоять Альберту. Или нет? Хотя он этого заслуживал. Ей бы очень хотелось высказать ему все, что она о нем думает. Но она знала: все, на что ее хватит, — это несмело протянуть заявление об увольнении. Он наверняка будет еще и ругать ее за то, что она так их подводит. Ладно, так или иначе, этот человек, который относился к ней как к мебели, не дождется от нее своих комиссионных.
Трэвис приблизился к ней, и она отвлеклась от своих мыслей. Она вздрогнула, словно газель, которую вспугнул рык льва. Наверное, он заметил, как она запаниковала. Но вместо того чтобы загнать ее в угол этой роскошной ванной, он провел рукой по своим смоляным волосам и сказал:
— Я хочу тебе показать все перед уходом.
— Зачем?
Лили не могла вычислить его мотивов. Она, конечно, не хотела бы с ним расставаться, даже наоборот, но…
Она очень хотела, чтобы он коснулся ее. Но она не сможет изобразить равнодушие, как советовал ей Люк. Если Трэвис просто проведет ей пальцем по щеке, она сама начнет умолять взять ее прямо здесь, в этой ванной, и плевать ей на последствия. Трэвис улыбнулся.
