Джаника заворчала от неудовольствия и хлопнула Лили по спине, заставляя ее выпрямиться.
— Мне надо, чтобы у тебя была идеальная осанка, иначе я не смогу подогнать платье.
Когда Лили взглянула в зеркало, она не увидела ничего, кроме огромной груди, задрапированной в почти прозрачную ткань с ярким цветочным рисунком. Ее начал душить истерический смех.
— Джаника, прошу тебя, остановись, — умоляюще протянула она. — Моя грудь похожа на нос большого корабля.
Ее сестра взглянула в зеркало и возразила:
— Это неправда.
Из-за того, что на лице Джаники застыло, как маска, выражение крайней озабоченности и волнения, Лили отругала себя, пожалев, что вообще открывала рот. Желая развеселить младшую сестренку, она сказала:
— Не волнуйся, Джан. Пираты всегда стремились заполучить девушек с двадцатидюймовой талией и французским маникюром, поэтому твой корабль должен успешно рассечь соленые воды океана.
Во рту у Джаники было полно булавок и шпилек, поэтому она лишь тихо захихикала.
Освободившись, она сказала:
— Лилс, у тебя всегда было слишком развито воображение. Пираты… Соленые воды океана… Твои таланты пропадают зря в мебельном салоне Баркера. Кроме того, миллионы женщин отдали бы что угодно ради того, чтобы иметь такую роскошную грудь.
Джаника указала на свой скромный первый размер.
— Например, я. А кто бы отказался от таких шикарных рыжих волос и кожи персикового оттенка? Кстати, если ты не заметила, эта ткань идеально ее оттеняет.
Джаника отошла на шаг и шумно вздохнула.
— Ты выглядишь поразительно. Думаю, что ты всех затмишь. Это платье сшито как будто специально для тебя.
Лили уже собиралась возразить, но визажист оборвал ее на полуслове:
— Стой спокойно. Мне надо навести контур.
Не смея лишний раз вздохнуть, Лили раздумывала, может ли публичное унижение стать для нее не столь страшным опытом, коль скоро она пострадает ради любимого существа. Лили вернулась к тому дню, когда Джаника сшила свое первое платье, а это было около двадцати лет назад. Они отправились жить к бабушке Элен после смерти их родителей. Лили тогда было всего десять лет, но она помнила то чувство гордости, которое переполняло ее при мысли о том, какая у нее талантливая пятилетняя сестра. Проходило время, и когда Лили казалось, что Джаника все больше отдаляется от нее, она вытаскивала из ящика красно-белое летнее платье и терлась щекой о ткань.
«Тебе придется пережить это, взять себя в руки», — приказала себе Лили, хотя в этот момент мимо них проскочила почти невесомая модель с длиннющими ногами и пухлыми губками.
