Может, в этом платье ее фантазии найдут воплощение. Особенно та их часть, где она представляла, как Трэвис наваливается на нее весом своего тела, чтобы достичь вожделенной влажной ракушки. Лили ущипнула себя, чтобы поскорее проснуться и убедиться, что все это происходит с ней во сне. Хотя… пусть хотя бы в сновидении она переживет то, к чему так долго стремилась.
— Лили, — позвал он ее.
Она взглянула на него; ее яркие голубые глаза излучали желание.
— Трэвис, — шепнула она, коснувшись кончиком языка его верхней губы.
Он застонал и медленно склонился к ней. Лили ждала поцелуя. Ее веки опустились, чтобы ничто не нарушило полноты ощущений, но Трэвис крепко прижал ее к себе, так что она открыла глаза.
— Лили, — сказал он, — я…
Она ощутила, что должна перехватить инициативу, иначе он все испортит, поэтому приложила палец к его губам.
— Не говори ничего, — шепнула она. В ее голосе звучал приказ, а не просьба. — Сегодняшний вечер лучше не посвящать разговорам.
Трэвис с облегчением вздохнул, но Лили уже было все равно, чего он хочет. Она и в мыслях не держала, что они потратят драгоценное время на извинения и сомнения, которые могут погубить их страсть. Она не простила его за то, что он игнорировал ее последние двадцать лет, но сейчас, когда она таяла в его объятиях, ничего уже не имело значения.
Она хотела его поцелуев, его ласк. Она мечтала, что небеса сжалятся над ней и она, наконец, переспит с мужчиной своей мечты.
Его губы терзали ее уста, а руки разрушали произведение парикмахерского искусства, но то, как он ласкал ее волосы, сводило ее с ума, и она пошла бы и не на такую жертву, чтобы продлить удовольствие. Лили хотела запомнить его поцелуй, чтобы потом проигрывать в памяти в те часы, что она посвящала сладкому заточению в ванной комнате. Она была ошеломлена настолько, что ее сознание едва не помутилось от нахлынувших на нее эмоций.
Его поцелуй все длился, сначала он был грубым и властным, а потом нежным и ласковым, и Лили невольно застонала от удовольствия. Никогда еще ее не целовали с таким мастерством. Трэвис показал ей высокий класс, и она была готова с радостью это признать.
Трэвис раздвинул языком ее разгоряченные губы, давая ей понять, что не потерпит никакой инициативы, — он намерен был лидировать. В тот самый миг, когда он покусывал уголок ее рта, и она хотела уже сдаться на милость победителя, он вдруг сменил тактику.
Вместо того чтобы играть роль босса, Трэвис вдруг замедлил ход. Лили не могла насытиться его вкусом, желая продлить эти ощущения. Когда Трэвис начал осторожно касаться сверхчувствительного центра на ее нижней губе, она словно летела к небесам.
