— Резюмируйте, — потребовал Мистик. Щекотливое это занятие — резюмировать. Ты должен как бы за волосы вытащить самого себя из трясины фактов — с помощью фантазии — и посмотреть на них вверху вниз, на эти факты. Но фантазия возбранялась! И все-таки я попытался резюмировать, предположив, что Налимов а) прогуливается; б) пропал или в) сбежал. П р о г у л и в а е т с я можно было истолковать в укор Налимову, если он запил, уехал на курорт, к отцу и т. п. Но не исключалось и отсутствие по уважительной причине: скажем, лег в больницу.
— Больницы отпадают. Максудов проверил. Вытрезвители тоже, — сухо заметил Мистик. — Курорты пока не обзванивали. — Насчет отца — Максудов просил Москву проверить. Упредили вас, — добавил Мистик, показывая, что трезвый расчет, конечно же, могущественней вакхической фантазии.
Я взялся за п р о п а л. Подробно воспроизвел рассказ налимовского соседа.
— Мистика! — пренебрежительно пробормотал Торосов. Это был наиболее ядовитый синоним фантазии в лексиконе капитана. Отсюда, кстати, и шла его кличка. — И здесь упредили! Нераскрытых убийств за последние две недели в городе нет.
— Там еще утрачена ценная рукопись, — приступил я к версии с б е ж а л. — Это обнаружилось сегодня в моем присутствии. Кстати, над рукописью работал не кто иной, как Налимов. В институте считают, что ее цена на международном рынке — до сотни тысяч долларов. — Факты, одни только факты, излагал я Торосову, но он и в них унюхал фантазию.
— Кто оценивал эти рукописи? Доктор Акзамов? Тот самый, что ее нашел? Тот самый, что ее изучал? Акзамов? Ха! Почему бы ему не оценить эту рукопись в миллион долларов! Вот, видите, бумажка! Предположим, я ее оцениваю в три миллиона. Или в триста миллионов. А вы — так и вовсе в миллиард. Это, между прочим, характеристика для заочной вашей аспирантуры. — Я постарался пропустить мимо ушей намек на аспирантуру, такую сейчас далекую и нереальную, и задекламировал:
— Маджид аль-Акбари — великий поэт средневековья. Его недостаточная известность… — и осекся. Нанимался я, что ли, в адвокаты к этому Маджиду?
— Планчик к концу дня представьте, — вдруг сказал Торосов, — рукопись тоже, по возможности, охватите. Все…
…На клетчатый клочок бумага, церемонно выданный мне Норцовым, легли торопливые строки:
«В первую очередь! Обязательно!!!
1. Когда Налимов платил квартплату в последний раз?
2. Работал ли он в промкомбинате?
3. Откуда знает языки?
4. Библиотеки? Когда там был Налимов?
