― Не бойся, Энарт, все хорошо, ― устало сказал он.
― Дядя! А где... где мисс Дэнтфор, ― на одно мгновение лицо юноши озарила улыбка, но тут же сменилась испугом.
― Прости, у меня мало времени. Не волнуйся, Николь отправилась в Эльфийский Союз, ― дядя подошел к племяннику и серьезно посмотрел в его глаза.
― Боюсь, это может стать нашей последней встречей, ― еле слышно говорил мужчина, в его голосе скрывался страх за племянника, но он всеми силами пытался сдерживать его.
― Но почему?!.. Что всё это значит? ― недоуменно крикнул юноша.
― Почти сразу после взрыва Альберт Дортфур произнес свою речь перед Магистриумом... Отныне, ― Маркус посмотрел на Кристофера и продолжил, ― ...теперь ты их цель. Почти все члены Совета Восьми погибли, выжили только я, лорд Эдолнуир и лорд Фандбэл... Их уже заключили под стражу и обвинили в подготовке взрыва, в подстрекательстве к мятежу с целью захвата власти в Магистриуме. Такая же участь ожидает и меня... В самом Магистриуме началась экстренная реорганизация, и временная власть предана верхней палате, то есть Дортфуру. Они не оставят тебя и твоих друзей в покое, вы должны бежать как можно скорее. Отправляйтесь в Эльфийский Союз, Николь укроет вас.
― Нет! Это несправедливо! Я только узнал, что у меня есть ты, и я не хочу тебя терять вновь! И с чего они взяли, что ты виновен?
― Для остального мира мы мертвы, а тебя обвинили во всех убийствах; в самом Магистриуме также никто не знает о том, что Совет Восьми не был уничтожен полностью.
― Но сдаваться - это не выход!
― Ты уже ничего не сможешь изменить... Все слишком далеко зашло. Я постараюсь выиграть время, чтобы ты и твои друзья вернулись обратно домой... ― Маркус с грустью посмотрел на племянника, и, глядя в его наливающиеся страхом глаза, еле слышно произнес свои последние слова. ― Прости меня за все ... прощай...
Маркус вмиг исчез в облаке света, и деревья приобрели прежнюю форму. Кристофер медленно пошел обратно. Злые слёзы катились по его щекам, ему хотелось рвать и метать, неведомый огонь болезненно обжигал его душу, желая мести. Он будто сгорал изнутри и никак не мог унять это пламя, словно оно исходило откуда-то извне - чужеродное, необъяснимое, полное ненависти и злобы, неутолимое. Точно зверь, запертый в клетке и желающий увидеть свободу, этот огонь прорывался из самых глубин души, и казалось, ничто не могло его остановить.
Вскоре Кристофер вышел из чащи. Эмили и Виктор уже вернулись, и юноша поспешил к ним.
