Государи и кочевники | страница 3
— Постой-ка! Послушай, — кидался к надзирателю Герасимов. — Отчего меня никто не вызывает? Ты подскажи там…
Надзиратель затворял дверь, вешал замок, и тележка двигалась дальше по коридору.
Так проходили дни и недели. Был уже август, но никто ни разу не поинтересовался Герасимовым. Думки его витали вокруг родного подворья. Жаль, что папаша с Никитой и Мишкой в Нижнем всё лето торгуют — знать не знают о его злой участи. А Дуняша… Разве она посмеет пойти к губернатору? А может, и ходила, да без толку. Бог знает, в чём его вина! Одно ясно — попал за связи с туркменцами.
Со двора уже веяло осенней сыростью, и иногда слышался шорох дождя, когда по коридору прогремели подковы сапог, лязгнул замок и перед купцом предстал сам начальник тюрьмы.
— Собирайся, ваше степенство…
Герасимов поспешно натянул сапоги, застегнул воротник рубахи и зашагал по коридору к решётчатым воротцам, за которыми светился день. Тюремный начальник молча следовал за ним. Во дворе, окружённом высокими стенами и четырьмя вышками с часовыми, стоял небольшой каменный дом — служебное помещение. Герасимов поднялся по приступкам, вошёл в коридорчик, озираясь: куда идти дальше.
— Сюда, сюда, — подсказал начальник, открывая обшитую кожей дверь.
Герасимов, переступая порог, встретился глазами с губернским прокурором, господином надворным советником Нефедьевым. Тот сидел за столом и перелистывал бумаги, но, как только отворилась дверь, поднял глаза и заулыбался:
— Проходите, садитесь… Давно вас жду. Не холодно вам в одной рубахе? Всё-таки дождит на дворе. Нынче осень ранняя.
— Терпим, ваше высокоблагородие. Оно, конечно, прохладно, но где его взять, сюртучишко-то? За три месяца ни разу свидания с женой не дали и на допрос не вызвали. Не знаю даже, за какие такие грехи отсиживаю.
— Тяжкие грехи, Александр Тимофеевич! Губернское правление, посоветовавшись со мной, предписало отобрать у тебя рыбу и товары, а самого отдать под суд без всякого следствия и разбирательства! Вот такова, стало быть, ваша вина и ваш грех: дело, так сказать, государственной важности.
Обвиняют вас в том, что купили у туркменцев рыбные култуки, кои находятся между Чёрной речкой и Белым бугром, и разбойников сих обязали ловить рыбу и приготовлять рыбий клей. Была такая сделка?
— Была-с, не отрицаю, — оживился Герасимов. — У меня на это контракты есть, — талагами называются по-ихнему.
Прокурор перевернул несколько листков и остановил взгляд на документе, исписанном красными чернилами. К нему были приложены две печати и вместо росписей значились отпечатки пальцев.