Внезапно Майло отдернул голову — с его губ капала кровь.
— Это за то, что твои обезьяны запихнули мне в рот кляп. — Ева стащила с глаз повязку и лизнула свою ладонь, словно пытаясь заглушить неприятный вкус.
— Ты сама сказала: все должно выглядеть убедительно, — напомнил он, слизывая кровь.
— Ты сказал, что Кирк будет так занят погоней за «Мадонной с веретеном», что даже не узнает о смерти Рафаэля. — Ее глаза яростно сверкнули. — Разве не для этого прибивали вонючую кошку к стене?
— Зато теперь он ищет тебя. Это нам тоже подходит.
Ева несколько секунд смотрела на любовника и сообщила, прежде чем согласно пожать плечами:
— Он считает, что послание, которое Рафаэль оставил на колодце, говорит о том, что ты убил его.
— Естественно, он так думает. Он хочет так думать. Ему удобно так думать. Но мы оба знаем, что это не так.
Повисло молчание. Их взгляды встретились: его — решительный, ее — вопрошающий.
— Что между вами произошло?
— Ничего. Просто никто из нас не любит проигрывать.
— Ты знаешь, что несколько недель назад Рафаэль был в Лондоне и искал его? — Ева подошла к зеркалу, аккуратно накрасила губы помадой, сжала их, а затем подправила край мизинцем.
— Наверное, свернул во время последней поездки в Париж, — предположил Майло. — Хотя мы договаривались, что он не будет этого делать.
— Поездка была напрасной, — заверила Ева, убирая выбившиеся пряди под белый ободок. — Тома не было в городе.
— То есть они не разговаривали?
— Очевидно, нет.
— Тогда откуда он узнал? — спросил Майло, глядя девушке в глаза.
— Узнал что?
— Все. Вчера они с Дюма пришли в Лувр и все им выложили.
— Это невозможно, — недоверчиво произнесла Ева.
— Кто-то проболтался. Если не Рафаэль, то кто?
— Кто-то проболтался? — со злостью передразнила она. — Год проработки плана коту под хвост, потому что кто-то проболтался? — Щелчок пальцами был призван усилить впечатление от ее слов.
— Не волнуйся, ничего не изменилось, — твердо ответил Майло. — В Лувре его подняли на смех. Если что, мы можем использовать это себе во благо. В конце концов у нас в рукаве козырь.
— И что же это? — Ева усмехнулась.
— Ты.
Майло поцеловал Еву в нахмуренный лоб.
— А теперь помоги мне.
Он подошел к деревянному ящику, стоявшему возле камина, взял две отвертки и передал одну девушке. Вместе они вскрыли один угол. Майло бережно вытаскивал упаковочную солому и отбрасывал в камин, постепенно открывая изображение женщины, внимательно, даже обеспокоенно смотрящей на младенца, сидящего на ее колене. Внимание ребенка было приковано к деревянному предмету, который он сжимал обеими руками. К веретену.
