— Вы здесь нашли маленькую игральную фишку? Перламутровую, с черной буквой?
— Что? — Судя по озадаченному выражению на лице Гильеса, ничего подобного не было. Неудивительно, если подумать. Вероятно, Майло не хотел афишировать свою причастность к убийству.
— Покажи мне фотографии, — потребовал Том.
— Ты же не хотел…
— Теперь хочу. — От прежнего нежелания их видеть не осталось и следа.
Пожав плечами, Гильес протянул Тому пухлую пачку черно-белых снимков. Том перебирал их медленно, с бесстрастным лицом, пытаясь не думать о теле, распятом в дверном проеме, как о живом человеке, с которым когда-то дружил. Это было невозможно, и Том понимал, что теперь два образа — живой Рафаэль и мертвый Рафаэль — навсегда останутся в его памяти, накрепко сцепленные друг с другом.
Он снова взглянул на буквы, написанные кровью друга. Том не думал о событиях, произошедших в замке Драмланриг, с тех пор как узнал о Рафаэле. По дороге в аэропорт он даже позвонил Дорлингу и сообщил о своем нежелании участвовать в расследовании, по крайней мере в данный момент.
Но теперь черный кот, распятый на стене, и мучительная смерть Рафаэля предстали перед ним в новом свете. Майло совершенно точно был причастен к обоим случаям и хотел, чтобы Том знал об этом. Вопрос только — зачем?
Кирк резко вскинул голову. Ход его мыслей нарушил вой приближающихся сирен, вызвав немедленную, практически инстинктивную реакцию:
— Это за мной?
— Конечно, нет, — усмехнулся Гильес. — Я бы так не поступил. Особенно с тобой.
Том смотрел на него мгновение, а потом дал пощечину. Голова мужчины откинулась назад, так словно была на пружине. На правой скуле появилась маленькая ссадина.
— Поступил бы, — твердо сказал Том. Единственное, что оставалось неизменным в этом человеке, — патологическая лживость.
Гильес закрыл лицо рукой, зло глядя на Тома.
— Ты что, никому больше не веришь?
— Завязывай, Марко. Сколько у меня времени?
Плечи Гильеса внезапно опустились.
— Я не виноват. Они все еще хотят взять тебя за то дело в Прадо. Я должен был дать им что-то в обмен на жизнь.
— Не притворяйся, что сделал мне одолжение, — прорычал Том. — Виноват ты. Всегда виноват ты. На чем тебя поймали в этот раз? Подкупил судью, переспал с женой мэра? За что-то же ты меня продал. Сколько у меня времени?
— Одна-две минуты, — признался Гильес, потирая ушибленную скулу. — Они оцепляют весь район. Не хотят, чтобы ты и в этот раз ушел.
— Тогда лучше сделать все убедительно.
